Поверить в сказку
Шрифт:
– Мы не знаем, убивали женщин потому, что они женщины, или потому, что… они все были слишком… разговорчивыми. Мне однажды Глен сказал такую вещь, что все убитые были не против обсудить чужую личную жизнь – в красках и с кем угодно. Может быть, именно в этом дело? А многие люди считают мое желание помочь им разобраться в их проблемах именно вмешательством в их жизнь. К сожалению. Вот я и решил, что моя привычка все знать и гулять по вечерам может привести к очень печальным последствиям. А потому беру с собой хотя бы вот такое вот средство защиты. Не разгуливать же мне по улицам с ружьем, в конце
– Ну да, конечно, - покачал головой старший Диксон, явно не очень поверив вполне искренне на вид оправдывающемся Дейлу.
– Ладно, братишка, маньяки маньяками, а нам давно уже пора.
– Да, мне тоже пора, - поспешно отступил старик к выходу, снимая панамку и нервно сминая ее в руках.
– Еще раз прошу прощения, что так неловко вышло…
– А зачем… - попыталась Кэрол выяснить, по какому поводу вообще он приходил к ней, но Дейл уже скрылся за дверью.
– Надо будет шерифу наводку дать – ни фига я лично ему не поверил, - хмыкнул тоже подошедший к выходу Мэрл и раздраженно оглянулся на не сдвинувшегося с места Дэрила.
– Ну ты, блин, идешь?
– Иди, я через несколько минут буду, - буркнул он, неуверенно покосившись в сторону Кэрол, готовый даже к тому, что она сейчас прямо при брате выставит его за дверь.
Не обращая внимания на раздраженное бормотание Мэрла о том, какой он все-таки придурок, Дэрил кусал губы, не зная, что сказать поднявшей на него вопросительный взгляд Кэрол. Извиниться за брата? И заодно за себя? За то, что он едва не устроил тут драку, забыв обо всем, прямо перед ней и на глазах ее дочери? И как попросить номер телефона, ради которого он, собственно, тут и остался? Или же он просто поддался робкой надежде на то, что его, как когда-то раньше, пригласят на обед, или хотя бы просто пройти в дом, а не стоять тут в прихожей?
– Ты думаешь, мы в самом деле должны сказать Рику?
– подала голос Кэрол, кажется, думающая совсем не о том, что тревожило сейчас Дэрила, который с трудом понял, о чем она вообще говорит.
– Не знаю. Не похож он на маньяка, хотя кто их разберет. Я вообще не встречал никогда маньяков, не в курсе, - пожал он плечами.
– Ты это… извини нас.
– Ничего страшного. Это правда? Про анонимное письмо и визит полиции? Все обошлось, Дэрил?
– Нормально все. Там пусто было, - не стал ничего скрывать от нее Дэрил, кивнув.
– Я честно… - прикусила губу Кэрол, вглядываясь в его лицо невозможно-голубыми глазами и даже касаясь кончиками пальцев его руки.
– Я знаю, - торопливо согласился он, криво улыбнувшись.
Ведь сейчас он, в самом деле, готов был верить ей во всем. Ей одной. Только пусть она не уходит, пусть продолжает касаться, стоять так близко и смотреть таким заботливым взглядом. Что угодно, лишь бы не возвращаться снова к холодному тону голоса, опущенным плечам и боли в глазах.
– Спасибо, - улыбнулась Кэрол, все же убрав руку.
– За всё сегодня.
– Ерунда, - пробормотал Дэрил и, набравшись смелости, все же выдохнул.
– Ты это… Номер свой дашь? Мало ли что.
– Да, конечно, - нормально восприняла она эту просьбу, диктуя цифры и только потом недоуменно хмурясь.
– Интересный у тебя телефон. Номер Софии сохранил, а мой нет.
– Я…
–
Но она уж точно не понимала, почему он так сделал. Что он тогда чувствовал. Настолько это было сложно. Она не понимала, что он тогда считал, будто не нужен ей. Верил в то, что она его бросила ради Акселя. Был уверен, что он ей никогда не был нужен и уже точно не понадобится. И как ей все это объяснить? Такой чужой и холодной – отступившей на шаг назад и опустившей глаза в пол.
– Ну, мне, наверное, уже… - чувствуя себя полным идиотом, снова заговорил он, скользя взглядом по ее рукам со следами муки и надеясь на то, что она его задержит.
– Да, я тоже… с обедом, кажется, совсем опаздываю, - преувеличенно беззаботно улыбнулась Кэрол, посмотрев на часы.
– Спасибо еще раз, Дэрил.
Только кивнув в ответ на благодарность и вполне определенный намек на то, что она занята, а он отвлекает, Дэрил вышел, замедляя шаг по пути домой. Мысли о том, что она готовит обед для Акселя, не давали покоя. Хоть приходи под ее дом вечером и в окна заглядывай в попытках узнать, есть ли у нее что-то с этим усатым придурком или нет? Может быть, осознав, что она с ним – во всех смыслах, будет гораздо легче смириться с тем, что все окончено? Только представив, что Кэрол обнимают чужие руки, что по ее коже скользят чужие пальцы, что ее касаются чужие губы, что она называет кого-то милым и зайкой, точно так же стонет, подаваясь навстречу, и заботливо подкладывает вкусную еду в тарелку.
А самым страшным было то, что даже несмотря на все это, он готов забыть, выбросить из головы всё, что, возможно, она успела сделать, лишь бы коснуться ее снова.
***
Выйдя, наконец, на работу на следующей неделе, Дэрил, все же нашедший язык с успокоившимся братом, согласившимся поразмыслить о том, кто бы мог проникнуть в их дом, кроме Кэрол, все равно не мог избавиться от мыслей о соседках. Да и как не думать о них, то и дело встречая на улице, здороваясь издалека, видя кивки и не смея даже подойти, понимая, что это уже навязчивость. Хотя бы один крошечный намек – и он бы оказался рядом, пытаясь завести разговор. Но Кэрол раз за разом, даже не скрывая нежелания общаться, торопилась уйти. А уж шастающий то и дело Аксель и вовсе наводил на мысли о том, чтобы подстеречь его поздним вечером, а потом закопать в лесу, где-нибудь подальше. Так ,чтобы и не нашел никто и никогда.
Само собой, подобное делать нельзя было, а потому остались только мысли, мечты и раздражение на самого себя и всех вокруг. Особенно на того странного анонима, который снова потревожил полицию. Судя по тому, что сообщила звонившая среди недели Мишонн, этот непонятно почему взъевшийся на Дэрила человек написал новое послание, в котором упрекал проводивших обыск полицейских в преступном сговоре с Диксонами и сокрытии улик или чем там являлись наркотики Мэрла. Помощница шерифа снова убедительно попросила попробовать вспомнить, кто именно так желает им насолить, а потому приходилось напрягать извилины и думать. Хотя бы об этом, чтобы снова не о Кэрол.