Повесть "Фатима"
Шрифт:
Что я живу теперь одною
Мечтой о счастии твоем…
Права отцов, адатов силу
И мысль о выборе моем
Я унесу с собой в могилу,
Едва сердечное признанье,
В награду за мои страданья,
За все насмешки надо мной
Судьбы злорадной, я услышу
Из уст Фатимы дорогой…
Дитя, открой страдальцу душу,
Молю тебя…
– Изволь, отец.
Когда измученный гонец
С Чечни к нам в полночь прискакал
И пред
Здесь со слезами рассказал
О притеснениях гяура…
Когда вы все – и стар и млад -
С оружьем за Сулак спешили,
Ты помнишь, как тебя просили
И я, и сын твой Джамбулат
Пустить его… Ты не забыл
Его проклятья и молитвы…
Твой сын, я знаю, молод был
Для ужасов кровавой битвы,
Но он исторг твое согласье…
Безумная! Как заодно
С ним детской мыслью увлеклась я!..
Но так нам, видно, суждено!..
Ты помнишь, – ни один в походе
Не красовался на коне,
Как он… Отец, то не войне
Служить хотел он – нет! – свободе…
Свободе!.. Он любил тогда…
Прости, отец, мое признанье!..
Пять лет в бесплодном ожиданье
Прошли, промчались без следа,
Как ряд ночей, без сновиденья,
Без искры света… Но, поверь,
Порой надежда и теперь,
Сменяет горькое сомненье, -
Я жду его… Но что мечты
И клятвы девушки презренной!
–
Они не стоят, чтобы ты
Закон отцов попрал священный…
Должно быть, так угодно року,
Что друг для друга мы равно
Погибли с ним давно, давно…
Табу1 великому пророку!..
Изволь, отец, я покоряюсь
Своей нерадостной судьбе, -
Преступным бременем тебе
Я оставаться не решаюсь, -
Сдаюсь пред силою адата…
Нарушу юности обет…
Забуду имя Джамбулата…
И выхожу, – позволишь, нет, -
За Ибрагима…
– Дочь?!
– Сам бог
Его в удел мне посылает…
– Но он ничтожен, он убог, -
Опомнись, дочь!..
– Отец, пылает
Любовью сердце в нем давно…
– Но он не князь…
– Мне все равно.
Там, где нашла в себе я силу
Зарыть мечты мои в могилу,
Поверь, отец мой дорогой, -
В труде, облитом потом, кровью,
Согретом правдой и любовью,
Найду отраду и покой…
Отец, ты выслушал признанье
Безумной дочери твоей, -
Суди ж ее без состраданья,
По слову совести своей,
Суди преступницу скорей!..
–
Старик прикрыл глаза рукою…
Он только мог ответить ей
Упавшей на ковер слезою…
II
Свежо…
Повеял ветерок из гор…
Стоят возы живой оградой…
Пылает небольшой костер…
Быки пасутся над рекою…
Вот кто-то песню затянул, -
Звучат болезненной тоскою
В ущельях песни… Вот зевнул
Какой-то дремлющий… Привольно
На мягкой зелени лежать
В такую ночь, – начнешь невольно
Бессвязно, без конца считать
В пространстве тлеющие очи;
Меж тем блуждают без конца,
Дивясь премудрости творца,
И думы в полумраке ночи…
Как сладко за свою свободу,
Как мысль беспомощную жаль!
Обнять весь мир, постичь природу,
В надзвездную проникнуть даль -
Увы, ей не дано судьбою!..
Мелькают тени за арбою…
Один хлопочет у костра, -
Готовит ужин… Но пора!
Черкесы чинно у огня
Садятся стройным полукругом…
Обычай родины храня,
Два отрока, подобно слугам,
По старшинству всех наделяя,
Обносят чашами их ряд…
Картину ярко озаряя,
Дрова, как факелы горят…
Похлебка и чурек ячменный!..
Кому их труд тяжелый мил,
Как ласки дружбы неизменной,
Тот ужин их бы полюбил…
А мы, читатель мой бесценный,
Мы любим негу и покой,
И в нашей праздности вседневной
Нам нужен ужин не такой!
Но тише! Юному черкесу
Вблизи послышались шаги…
– Благослови, Аллах, трапезу,
Пророк вам всюду помоги!
–
С приветом путник неизвестный
Явился к ним из-за арбы.
Все приподнялись…
– Будь небесным
Послом и гостем, коль рабы
Твои достойны этой чести…
За скромный ужин не брани…
Поведай радостные вести, -
Откуда, для кого они?
– Не мне, несчастному лезгину,
Быть светлым вестником небес;
Рукой бессильной я не сдвину
Загробной вечности завес…
Оставшись круглым сиротою,
Я вырос на чужих руках.
Считая матерью родною
Старуху о пяти зубах.
Она и ветхая лачуга,
Чурек на ужин и в обед,
Солома, сказки в час досуга -
Вот все, – и детства нет как нет!..
Я подрастал… Старуха знала,
Чему питомца научить, -
Она меня безбожно гнала
Князей за пиршеством смешить…
Я пел, плясал без утомленья
И мог остатками стола
Кормить старуху… Как мгновенье,
И юность светлая прошла…