Повесть о Монахе и Безбожнике

Перемолотов Владимир Васильевич

Он остановился, и туземцы обступили его. Из каждой груди рвалось тяжелое, сиплое дыхание. Поняв, что это не просто задержка на несколько мгновений, чтоб оглянуться и сообразить куда бежать дальше, Мовсий первым, и все остальные вслед за ним опустились на траву, давая отдых телу.

— Оторвались? — прохрипел Мовсий — А? Оторвались?

Никто ему не ответил, ибо никто не знал что сказать. Темнота и деревья вокруг надежно хранили тайну, которую знал только прогрессор. Сейчас туземцы могли только приблизительно догадываться о том, где находятся

и что происходит у них за спиной. Прогрессору было легче. Он-то знал ответ, по крайней мере, на один вопрос.

— А все же тут лучше, чем в тюрьме? А? — вдруг засмеялся Хэст. Он уже чувствовал себя прощенным, словно этот бег навсегда отделил его в глазах Императора от Трульда.

— Как разбойники всю жизнь так живут, не понимаю… — просипел в ответ с земли Мовсий. — Всю жизнь за ними гоняются, всегда они прячутся…

Айсайдра взял его за руку, подержался за запястье.

— У них привычка, — ответил он. К удивлению Императора купец выглядел не таким усталым, как они сами.

— Ну и разные маленькие хитрости у них есть… Вроде такой вот.

Он уселся на корточки, положил посох на колени. На глазах беглецов он сдвинул что-то в нем, и на ладонь один за другим выпало несколько шариков. Айсайдра понюхал их и удовлетворенно кивнул. Один из шариков он сунул в рот себе, а остальные протянул Мовсию, предоставив ему выбор.

— Колдовство? — насторожившись спросил Император. Что нужно делать с этим шариками он понял, однако еще не решил, стоит ли следовать примеру колдуна.

Хэст заглянул через купеческое плечо, кивнул, словно и впрямь понимал что-то. Встретившись глазами с Императором, успокоительно кивнул.

— Это доброе колдовство. Как в куске мяса. Стоит съесть, как сил сразу прибавится…

Не колеблясь, он схватил горошину и сунул за щеку.

Император последовал его примеру, а последнюю горошину Шура всунул между губ Императорскому экс-библиотекарю.

Пять минут спустя они вновь двинулись в путь. В эту ночь на небе соседствовали и Мульп и Лао. Этого света хватало даже на то, чтоб видеть, что твориться под деревьями.

Из всех беглецов только Никулин знал, куда они идут, поэтому, когда деревья раздвинулись, и ноги ощутили утоптанную землю дороги, он остановился, поджидая товарищей. Хэст неслышно выскользнул из-за его спины и тут же присев на корточки стал всматриваться в следы на земле.

— Эх, лошадей бы! — с сожалением сказал он. В ладони он разминал кусочек сухой земли. Песок просыпался вниз между пальцев и его уносил ветерок. — Конники тут вечером прошли.

— Будут тебе лошади.

— Откуда?

— Или я не колдун?

Колдун остановился и настороженно, словно хотел отыскать засаду, повернулся вокруг себя. Мовсий сделал тоже самое. Слава Кархе кругом было и тихо, и пусто… Купец уставился в навершье посоха, словно хотел разглядеть что-то внутри. По округлой рукояти бежали колдовские знаки. Император сделал охранительный знак.

— Эйн, цвей дрей, зиг-зибер! — воскликнул определенно довольный колдун. Головой

по сторонам он уже не крутил.

— Нам туда.

Он указал на кусты.

— И что там? — спросил Хэст.

— Там четверка лошадей.

Не спуская с него глаз, Маввей боком притиснулся сквозь кусты, словно желая побыстрее уличить колдуна во лжи, а может быть наоборот — убедиться в его всемогуществе.

— Мог бы и обойти, — крикнул ему вслед прогрессор, отлично знавший, что тот там увидит. — Все равно сквозь кусты не проведешь.

Прошло всего несколько мгновений, и Императорский Шпион вышел из-за кустов с вытаращенными глазами.

— Великий Карха! Чудо! Настоящее чудо! Четыре коня! Оружие! Еда!

Прогрессор кивнул.

Не испорченный цивилизацией туземец радовался лошадям, но главным тут были не они и даже не оружие, которым, как он рассчитывал, и пользоваться-то не придется.

Главной тут была еда.

Дурбанский лес.

Большая Дорога.

Всадники.

Цокот копыт толкал их в спину.

Прогрессор не сказал ни слова о погоне, но все чувствовали, что она отстала. После колдовства с лошадьми туземцы толи почувствовали себя то ли сильнее, то ли защищеннее. От этого чувства и Маввей и Шумон готовы были неспешно трусить по дороге до тех пор, пока не встретится какое-нибудь жилье, Мовсий, однако, все пришпоривал и пришпоривал. Мысль о том, что в Эмиргергере сейчас сидит брайхкамер, жгла Императорскую душу.

Прогрессор скакал следом за Мовсием, поглядывал время от времени на небо и раздумывал над тем, что должно случиться с ними в течение нескольких ближайших часов. У Мовсия имелись свои планы, у него — свои. Близилось время колдовского коварства.

Стук копыт изменил свой ритм. Шура оторвал взгляд от плывущего между звезд облака. Мовсий придержал коня и поравнялся с прогрессором.

— Слушаю тебя, государь…

— Ты знаешь, где мы сейчас?

Шура совершенно искренне ответил.

— Я слишком мало знаю твою страну, чтоб сказать это. Знаю только то, что мы на дороге, ведущей на юг. Так говорят звезды.

— Ближайший гарнизон в Ирумале, — в полголоса сказал Император и задумался. Совета Мовсий не ждал, предпочитая решать свои проблемы без подсказчиков. Его взгляд улетел в небо. Кроме облаков там еще были звезды и темнота.

— Это далеко? — осторожно спросил Александр Алексеевич.

— До полудня доберемся…

В его голосе звучала уверенность, заставившая прогрессора улыбнуться.

— Может быть, дадим животным отдохнуть? — предложил он. — Да и сами отдохнем — книжник совсем плох. У нас впереди целая ночь! Поедим…

Император оглянулся. Оба ночных светила уже уходили за кромку леса. Шумон в остатках света выглядел вурдалаком или оборотнем. Сам Мовсий после действия колдовского зерна чувствовал себя хоть куда, но вот для книжника колдовства оказалось явно не достаточно. Того и гляди свалится.