Повести и рассказы

Успенский Николай Васильевич

Если вы думаете, что я всегда клоуном был, вы ошибаетесь. И кем только я не был! И школьником, и сборщиком на заводе, и студентом-заочником, и инженером. И везде со мной не знали что делать.

Вот, к примеру, завод и история моего первого выговора – за разгильдяйство в рабочее время.

Работаю я в первую смену. Собрал свой автопилот, а следующий начать не могу. Деталей нет. Все как делают? Кто в курилку – анекдоты слушать, кто книжку под столом читает, кто незаметно карманный приемник ладит. Благо,

деталей государственных хоть пруд пруди. Главное, чтобы начальство не видело, что люди бездельничают.

А мне все это надоело. Не хочу прятаться. Принес я с собой матрас надувной, накачал его и спокойно спать укладываюсь. Рядом со столом. Мастер наш Колбасин увидел и в крик:

– Что это за новости?!

– Ничего, – говорю.

Колбасин разозлился, начальника цеха позвал:

– Вот, смотрите! Цирк на работе устраивает! Спит за государственный счет.

Начальник цеха т. Нестеркин говорит:

– Ты не горячись, Колбасин. Давай разберемся, с чего бы он так? Тут нельзя рубить с плеча. Может, человек заболел. Может, из сил выбился. Может, просто с ума сошел.

Стали разбираться.

– Конечно, сошел, – решили. – Надо людей из дурдома вызвать.

Тут еще начальство подошло – слух по цехам прокатился: сборочный среди дня мертвый час устраивает – на матрасиках спят. Сам Дмитриев – главный инженер – влетел. Кричит:

– Ты свой «Руб» собрал?!

– Собрал.

– Почему следущий не начинаешь?

– Радиоламп нет.

– Как нет? Начальника лампового цеха сюда. Выговор ему! Лишить премии.

– А я при чем? – кричит начальник. – Я ни при чем, у меня вакуумная установка не работает.

– Почему не работает?

– Ремонтники отладить не могут.

– Начальника ремонтного цеха ко мне. Выговор. Лишить премии. Почему отладить не можете?!

– Насосов вакуумных на складе нет. Отдел снабжения не завез.

– Почему не завезли? Начальник снабжения отбивается:

– У нас заявок не было, а запас кончился.

– Обоим выговор! Обоих премии лишить! Лодыри!

Сборщики сроду такого не видели. Вот, оказывается, как главный производственные совещания проводит. Вот почему от него среднее начальство с валидолом вываливается. Тут он снова ко мне:

– А ты, раз такой умный, инструмент бы свой в порядок привел. Паяльники, осциллограф, тестеры.

– А у меня они, – говорю, – всегда в порядке.

Проверили – идеал. Хоть сейчас на выставку. Мастер Колбасин даже зубами заскрипел от раздражения.

– Ну, ладно, – говорит главный, – если у тебя все так хорошо, почему бы тебе о производстве не подумать – рацпредложение не подать?

– А я, – говорю, – уже три подал. Да все никакого ответа нет.

– Начальника БРИЗа сюда! Привели начальника.

– Понимаете, мы сейчас заняты. Мы стенд к юбилею оформляем.

– Весь оформили? Или еще есть место? – спрашивает главный.

– Есть еще.

– Вот там и поместите мой приказ. Выговор. Лишить премии.

Короче, через этот мой матрас ползавода премии лишилось.

– А мне что делать? – спрашиваю.

– А ничего, – говорит главный Дмитриев. – Спи, к чертовой матери!

И таких случаев у меня сколько хочешь было.

ГЛАВА N + 5

(Грамота за организацию курсов для школьников)

Вот еще случай моей заводской работы. Пришло к нам письмо из соседней школы. Дирекция просила прислать лучших представителей завода. Чтобы они могли рассказать старшеклассникам о заводе, о профессиях, о наших приборах и проблемах. А то ребята школу кончают, а чем заниматься, не решили. Некогда им было решать – успеваемость их заедала. И любовь, и дружба.

И наши лучшие представители должны были школьникам глаза раскрыть. Научить их правильно жить и приносить пользу.

Стали искать лучших представителей.

Лучший инженер сразу нашелся. Сам главный решил перед ребятами выступить. Очень нужны были заводу молодые грамотные люди.

С лучшим слесарем тоже было просто. Был у нас на заводе такой замечательный слесарь – Матвей Розов. Слесарил он мало, зато говорить умел замечательно. Не было ни одной конференции, ни одной районной инициативы, где бы он ни сидел в президиуме.

У него всегда был полный карман резцов. И он увлекательно рассказывал, как один такой толковый резец может заменить десять бестолковых слесарей-инструментальщиков.

С наладчиками-юстировщиками тоже было все в порядке. Работал у нас такой человек замечательный – Бычков. Руки золотые. Ему даже проектировщики доверяли. Они звонили в цех и спрашивали:

– Кто новую гировертикаль налаживает?

Если им отвечали: «Бычков», – они понимали: прибор работать будет.

Ему, единственному на весь завод, доверяли в чертежи изменения вносить.

Про него Дмитриев говорил:

– Я его на весь ваш сборочный цех не променяю.

Осталось лучшего сборщика найти. Дмитриев в наш цех позвонил:

– Определите, кто там у вас лучший. Начальник цеха Нестеркин собрал сборщиков и спрашивает:

– Кто тут у вас лучший? Надо Лебедева послать Сергея. И чистый он, и аккуратный. Всегда в галстуке, и брака у него никогда не бывает.

Мастер Колбасин возражает:

– Нельзя Лебедева к детям посылать. Какой он лучший! Он тут на днях в обед целый час за туфлями для жены простоял. А прибор за него Мишуков собирал.

Тогда Нестеркин говорит:

– Может, Мишукова и пошлем. С доски почета его не снимаем. Хороший специалист.