Повестка в космос
Шрифт:
Пластилин горел в зубах шахтерским фонариком. Пальцы нащупывали уступы, кроссовки скользили вниз. Тело оживало. Горная гимнастика разгоняла кровь и вбрасывала в нее сгустки адреналина. Подтягивание себя вверх, с упиранием колен в неровную скалу, заставляло напрячься все замороженные части тела. Передыхая на очередной площадке, я вдруг явственно и четко ощутил: я — жив! Смерть вместе с ощущением разрушенного тела осталась в шаге назад. Мы разделились ней, как прооперированные сиамские близнецы. С дранные о скалы пальцы и коленки саднили болью — реальность разделения не вызывала сомнений. Спина отчаянно прижимался к
— Я жив! — заорал я в темноту.
— Поздравляю, — раздался голос сверху. Мгновенная слабость в коленках заставила меня
сползти по стенке, я чудом не упал вниз. Никогда я так не пугался! Холодный пот впитался в футболку. Втянув голову в плечи, я поглядел вверх. Ничего не видно.
— Ты где там? — продолжал голос. Все тот же местный язык — скрип деревьев. Правда, по оттенкам более глубокий. — Умер, что ли? — допытывались сверху. — Хрен ли было кричать, что жив? Разорался…
Сверху что-то шевелилось. Негромкий шум — и на меня упала змея. Я заорал и судорожно забрыкался.
— Эй, ты какого черта там возишься? — Голос сверху недоумевал. — Цепляйся скорей, долго мне ждать?
Змея оказалась простой веревкой. Сердце бухало в ужасе, но пальцы уже вцепились в толстый шнур, мышцы напряглись. Веревка натянулась струной.
— Забирайся! — Я послушно уперся ногами в скалу и зашагал вверх, подтягиваемый незнакомцем. Страшно больше не было. Голос принадлежал живому существу а от мертвечины меня тошнило. Вдобавок речь звучала вразумительно — о большем и не мечталось.
Обессиленный, я вывалился на каменную площадку вверху. Вывернул голову посмотреть на спасителя. Темная тощая фигура. Ни черта не видно. Сжал пластилин — брызнул свет. Белый отблеск озарил существо высокого роста. «Негр!» — первая мысль. Черное заостренное личико блестело любопытными глазами. «Снуп Дог!» — вторая мысль. Снуп Дог не спеша сматывал веревку; руки присутствовали две, но двигались они чересчур свободно, изгибаясь в суставах как попало. На теле — куртка с карманами, или, вернее, карманы с курткой — они покрывали всю ее поверхность. На поясе болталось множество штуковин, как у матерого строителя. Ноги бугрились грубыми извилинами и тоже изгибались не совсем правильно. И да — я его видел. Отчетливо и ясно. Слабый свет пластилина рвал пространство на тени, но форма моего спасителя определенно была постоянной.
— А я тебя вижу! — заявил я обрадованно.
— Я сразу понял, что ты молодец, — снисходительно кивнул Снуп Дог. Моток веревки оказался прикрепленным к ремню, среди прочих штуковин. Снуп шагнул ко мне.
— Что это у тебя? — спросил он и быстро выхватил пластилин длинной рукой.
— Эй! — Я даже сообразить
— Черт! — Он ругнулся и швырнул мой драгоценный источник света в пропасть. Огонек тут же пропал во мраке, я проводил его жалостным взглядом. — Ты где его откопал? — спросил Снуп Дог. — Поздравляю, можешь отрезать себе руку!
— С какой это радости? — буркнул я. Поднялся, глянул вниз, сожалея о потерянном подарке ен-чунов.
— Это ж кусок топлива сан-бентов, — проговорил негр. — ты в руке его все время нес? Она у тебя сгниет через пару дней. Лучше отрежь.
— С хрена ли ей сгнивать? Я этот пластилин, можно сказать, с рождения с собой таскал, пока ты его не выбросил. А когда сюда поднимался, то во рту держал.
В темноте я не видел, что он делает; несколько секунд стояла тишина.
— С рождения? — Существо помолчало. — Любопытно. Надеюсь, ты знаешь, что говоришь. А вообще- то, рекомендую и голову отрезать, скорее всего, и она сгниет.
— У меня запасных голов нет, так что обойдешься. — Я начинал нервничать из-за темноты, протянул вперед руки, пытаясь нащупать стены. — Какого черта ты выбросил его? — ругнулся я. — Я ничего теперь вижу. Сволочь ты…
Что- то стукнуло раз, другой. Мелодичное перекатывание деревянных палочек чуть слышно застрекотало, и темнота исподволь зажглась ровным оранжеватым сиянием, постепенно усилившимся с нуля до светлых сумерек. На поясе у негра и впрямь болтались две светящиеся палочки, потрескивали.
Он походил на человека, особенно учитывая куртку. Искаженная черная голова, в которой я нашел черты незабвенного певца, озарялась круглыми любопытными глазами, заостренные скулы срастались с телом. Несмотря на деформированный, как мне казалось, облик, вид его не пугал и не отталкивал.
— Ты почти как человек, — заметил я.
— Да и ты тоже, — проговорил он, разглядывая меня с не меньшим любопытством.
— В каком смысле? — не понял я.
— Ты… — Он произнес что-то неясное, длинный невнятный шум.
— Что? — переспросил я.
— Забудь! — Снуп махнул рукой. — Моя форма случайна, так что наша похожесть лишь игра случая.
— Как это случайна? — не понял я.
— Ты как здесь оказался? — вдруг спросил он.
— Посчитали, что умер, сбросили в могилу, — честно ответил я.
Снуп почесал башку. Он будто не знал, что со мной
Делать. Не желая отягощать его своей особой, я спросил:
— Где тут выход/
— А куда тебе надо?
— В порт.
— Какой именно?
— Я не знаю названия. Там есть наклонное море, дыра в космос. И там живут пара древоликих, которых мне надо найти.
— Ч-ра? На черта они сдались тебе?
— Мне надо, — тупо ответил я, еще не осознав, зачем «мне надо». Мгновение — и мысль об Ари ударила в голову, заставила закрыть глаза от боли. До сих пор я не вспоминал о ней. Было странное ощущение: будто я не мог приблизиться к ней в своих воспоминаниях, не мог прикоснуться к чувствам, связанным с ней. Я помнил ее, но как-то издали, отстраненно. Наверное, это объяснялось моим состоянием. Тело подверглось слишком большому испытанию, и для каких-то вещей просто не пришло время. Но сейчас стало невыносимо. Мысль, что она в руках у И-са, убивала. Я не мог представить, зачем она ему и что он хочет с ней сделать. Меня затрясло. Челюсти сжались, чуть не сломав зубы.