Повседневная жизнь благородного сословия в золотой век Екатерины
Шрифт:
В образованной среде грань между жизнью и литературой была очень тонка. Сюжетные ходы и типы характеров перекочевывали из светских гостиных на страницы книг и возвращались обратно. Нельзя не заметить сходства между стилистикой иностранной переписки Екатерины и эпистолярным романом Ш. де Лакло «Опасные связи», что легко объяснить влиянием, которое на обоих авторов оказали популярные тогда «Письма г-жи де Севиньи». Но еще больше сюжетное сходство между треугольниками: Екатерина, Орлов, Лёвшина и маркиза де Метрей, виконт де Вальмон, Сесиль Воланж. Взрослая опытная дама подстрекает своего бывшего возлюбленного к ухаживанию за неопытной девочкой-институткой.
Другой вопрос, что Екатерина не строила планов погубить младшую подругу, Лёвшина была слишком жизнерадостна для жертвы, а Орлов хоть и годился на роль соблазнителя, но совершенно не отличался коварством. Роман был написан в 1782 году и никак не соотносился с мимолетной интрижкой в далекой России. Но участники треугольника — светская львица, ее отставной любовник и юная воспитанница монастыря — видимо, персонажи расхожие и, как оказалось, не чуждые Петербургу.
Альянс между Лёвшиной и Орловым не сложился. Александра Петровна окончила Смольный в 1776 году в первом выпуске, получив Большую золотую медаль и «знак отмены» — золотой вензель Екатерины II на белой шелковой ленте с двумя золотыми полосами, очень напоминавший фрейлинский шифр. Императрица не обманула ожидания «пилигримок». Пять лучших воспитанниц попали ко двору, но лишь «Черномазая Лёвушка» была назначена фрейлиной к самой Екатерине, остальные — в свиту великой княгини. За девушкой числилось всего 12 душ, но благодаря дружбе с государыней она сделала блестящую партию, выйдя через три года замуж за богача князя П. А. Черкасского. Их брак можно было бы назвать счастливым, если бы молодая не умерла всего двадцати четырех лет от роду [212] .
212
Петинова Е.Указ. соч. С. 44.
Эрмитажные собрания
«Вечер» начинался при дворе, по современным меркам, рано — в шесть часов. Тогда к государыне собирались гости, вместе с которыми ей приятно было проводить время в беседе, карточной игре, загадывании шарад и иных нехитрых развлечениях. Иногда устраивались спектакли, балы и ужины для всех приглашенных. Пока великий князь Павел с супругой жили единым двором с императрицей, они посещали ее вечера и дважды в неделю приглашали придворных к себе. Недаром фрейлина Варвара Николаевна Головина называла первую половину 80-х годов временем «гармонии».
В мемуарах она описала вечерний распорядок тех лет: «По воскресеньям в Эрмитаже устраивалось большое собрание, на которое допускался весь дипломатический корпус и особы первых двух классов. Государыня выходила в зал, где было собрано все общество, и вела беседу с окружающими. Затем все следовали за ней в театр. Ужин после этого никогда не подавался.
По понедельникам бывали ужин и бал у великого князя Павла Петровича. По вторникам я дежурила вместе с другой фрейлиной; мы почти весь вечер проводили в так называемой Бриллиантовой комнате… Императрица играла здесь в карты со своими старыми придворными, а две дежурные фрейлины сидели у стола и дежурные кавалеры занимали их разговорами.
В четверг бывало малое собрание в Эрмитаже, бал, спектакль и ужин. Иностранные министры в этот день не приглашались, но их допускали в воскресенье вечером, так же как и некоторых дам, пользовавшихся благосклонностью государыни. В пятницу я опять дежурила, а в субботу у наследника устраивался прелестный праздник, который начинался прямо со спектакля. Бал, всегда очень оживленный, продолжался до ужина, подававшегося в той же зале, где играли спектакль. Большой стол ставился посреди залы, а маленькие столы в ложах. Великий князь и его супруга ужинали на ходу, принимая своих гостей в высшей степени любезно. После ужина бал возобновлялся и заканчивался очень поздно. Гости разъезжались при свете факелов, что производило очаровательный и своеобразный эффект на ледяной поверхности красавицы Невы.
Это время было самым блестящим в жизни двора и столицы. Во всем была гармония. Великий князь Павел виделся с императрицей-матерью каждый день и утром, и вечером, и был допущен в совет императрицы. В столице жили знатнейшие фамилии. Ежедневно общество в тридцать-сорок человек собиралось у фельдмаршалов Голицына и Разумовского, у первого министра графа Панина, у которого часто бывал великий князь с великой княгиней, у вице-канцлера Остермана. Можно было встретить множество иностранцев, явившихся лицезреть великую Екатерину. Дипломатический корпус состоял из людей очень любезных, и вообще общество производило самое благоприятное впечатление» [213] .
213
Головина В. Н.Мемуары // Россия в мемуарах… С. 95–96.
Есть сведения, что театральные постановки давались при дворе и чаще. В самом начале царствования увлечение сценическими действами было так велико, что спектакли следовали через день: в понедельник — французская комедия, в среду — русская, в четверг — трагедия и опера. В последнем случае гости могли являться во дворец прямо в маскарадных костюмах и масках, чтобы потом ехать на бал к кому-нибудь из вельмож. Зато к концу жизни Екатерины вечерние развлечения стали куда тише. Спектакли давались один раз — в четверг. В остальные дни немногочисленные гости собирались в покоях государыни, чтобы перекинуться в карты, любимыми играми считались рокамболь и вист [214] .
214
Грибовский А. М.Указ. соч. С. 31.
Помимо больших собраний для всего двора были малые — для специально приглашенных друзей императрицы. На них сходилось самое тесное дружеское общество. В разные годы там бывали: Е. Р. Дашкова, П. А. Брюс, А. Н. Нарышкина, А. С. Протасова, А. С. Строганов, Е. В. Чертков, Г. А. Потемкин, принц Ш. де Линь, Л. Сегюр, Л. Кобенцель. Участники перечислялись в камер-фурьерских журналах. Первой из них часто называлась Дашкова, как старшая статс-дама: «Вечером во внутренние покои были приглашены статс-дама княгиня Катерина Романовна Дашкова и прочие знатные персоны» [215] .
215
Камер-фурьерский церемониальный журнал 1786 года.
Малые собрания выглядели настолько по-домашнему, что гостям позволялось брать с собой детей. Головина вспоминала, что, когда она маленькой впервые попала к императрице, ее особенно поразил механический стол. «Тарелки спускались по особому шнурку, прикрепленному к столу, а под тарелками лежала грифельная доска, на которой писали название того кушанья, которое желали получить. Затем дергали за шнурок, и через некоторое время тарелка возвращалась с требуемым блюдом. Я была в восхищении от этой забавы и не переставала тянуть за шнурок» [216] .
216
Головина В. Н.Мемуары // Россия в мемуарах… С. 93.
Инструкция, собственноручно написанная императрицей, хорошо передает атмосферу на таких вечерах. Гости должны были забыть об этикете и чувствовать себя непринужденно. Любопытно, что правила поведения висели в рамке на стене, прикрытые занавесью, чтобы лишний раз не смущать собравшихся: «1. Оставить все чины вне дверей, равномерно как шляпы, а наипаче шпаги; 2. Местничество и спесь оставить тоже у дверей; 3. Быть веселым, однако ж ничего не портить, не ломать, не грызть; 4. Садиться, стоять, ходить, как заблагорассудится, не смотря ни на кого; 5. Говорить умеренно и не очень громко, дабы у прочих головы не заболели; 6. Спорить без сердца и горячности; 7. Не вздыхать и не зевать; 8. Во всяких затеях другим не препятствовать; 9. Кушать сладко и вкусно, а пить с умеренностью, дабы всякий мог найти свои ноги для выходу из дверей; 10. Сору из избы не выносить, а что войдет в одно ухо, то бы вышло в другое прежде, нежели выступить из дверей» [217] .
217
Пыляев М. И.Указ. соч. С. 205.