Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003
Шрифт:
А вот зал заседаний комитета меня практически и не разочаровал. Большая комната, в центре большой стол, вокруг стулья. Очень похоже на переговорную в моей фирме, разве что в думском варианте отсутствовала настенная доска для записей. Ну и опять же, мебель попроще.
Потом повезло. Мы случайно встретили в коридоре председателя комитета, он зазвал к себе по какому-то делу Анатолия, ну и меня за компанию.
Этот кабинет находился в том же коридоре. Я был готов ко всему, однако действительность меня немного успокоила. Миновав приемную с секретаршей, мы попали в большое и неплохо обставленное помещение. Разумеется, председатель комитета работает в нем один. Собственно, эти апартаменты полностью отвечали моим представлениям о том, как
Когда мы вышли от председателя и пошли в старое здание, депутат Анатолий, видимо, обратив внимание на мою растерянность, пояснил, что в новом здании, и правда, не слишком шикарные кабинеты и депутаты этим давно уже недовольны. Но поделать ничего нельзя, поскольку Дума и так едва-едва помещается на Охотном Ряду. Потому многие депутаты, из деловых, снимают офисы рядом с Думой, где и размещается основная часть их сотрудников. Так, сказал Анатолий, у депутата, к которому мы заходили, есть офис тут же рядом, там в кабинете в хоккей играть можно.
Он рассказал также, что у каждого парламентского комитета есть своя территория, этаж или пол-этажа. Соответственно, депутаты, которые записываются в комитет, получают площадь на этой территории. Потом все перемешивается, поскольку многие переходят из комитета в комитет, но кабинеты уже не меняют. Больше всех от этого страдают сотрудники комитетов, отвечающие за раздачу документов, — бедным клеркам приходится рыскать по всем этажам в поисках почтовых ящиков для документации. Я заметил, что лучшим способом избежать этого было бы введение запрета на переходы: избрался, записался в комитет, ну и занимайся делами. Анатолий посмеялся и сказал, что после того, как меня выберут депутатом Государственной думы, я на многие вещи взгляну по-другому.
За разговорами мы дошли до холла, в котором по-прежнему толпился народ. Анатолий глянул на часы и предложил перекусить в местной столовой. Их тут две: одна — депутатская, вторая — для аппарата и посетителей. Меню, правда, одно и то же. Естественно, мы пошли в депутатскую. Для этого надо было миновать буфет, представлявший собой длинную залу, по одной стороне которой расположены стойки с закусками, а по другой — столики. Мне все это напомнило кафетерий советских времен, и я поспешил поделиться своим наблюдением с Анатолием. Тот спорить не стал.
Выбив чеки за еду (забытое, надо сказать, занятие), мы отправились в саму столовую. По дороге нам встретились две буфетчицы, катившие тележку, накрытую белыми салфетками. Перехватив мой взгляд, Анатолий пояснил, что таким образом доставляется еда думскому начальству. Когда-то, во времена первой Думы, по его словам, в столовой можно было встретить хоть Чубайса, хоть Рыбкина, хоть Зюганова. Однако со временем думские вожди оставили эту нелепую демократическую моду и теперь едят у себя в кабинетах.
Вот это показалось очень правильным.
Еда в столовой и сама столовая не произвели на меня особого впечатления. Честно говоря, я опять же рассчитывал на большее. Впрочем, к этому моменту я уже понял из рассказов Анатолия, что деловые депутаты пользуются местным сервисом, равно как и местными кабинетами, только по необходимости, когда нет времени. Большей популярностью думская кухня пользуется у сотрудников аппарата и случайных посетителей, поскольку здесь намного дешевле, чем в остальных местах. Это правда. Обед стоит совершенно ничтожных денег — это я, как знаток продовольственного рынка, могу сказать точно. Но в любом случае, когда изберусь, ходить кушать буду не сюда. Или хотя бы войду в круг тех, кому могут доставлять еду прямо на рабочее место.
Задумавшись о том, как надо будет организовать свое рабочее пространство после избрания депутатом Государственной думы, я закурил. Тут же ко мне подошла хорошенькая официантка с недовольным выражением лица и потребовала потушить сигарету. Я очень удивился ее наглости и, не обращая внимания на тон, попросил принести кофе. Официантка, вместо того чтобы исполнить требование, еще раз попросила потушить сигарету. Я начал закипать, но тут увидел, что Анатолий подает мне какие-то знаки. Пришлось послушаться и пойти за ним в специальное место для курения.
Мы вышли в холл старого здания.
Анатолий мне говорил, что новое здание построили то ли при Хрущеве, то ли при Брежневе, а вот то, что обычно показывают по телевизору, здание бывшего Госплана СССР, было возведено Сталиным. Думаю, это правда. Достаточно взглянуть на эти два здания и понятно, где власть, а где просто так, не пойми чего.
Только стоя посреди огромного холла и глядя на величавую лестницу, я почувствовал, что нахожусь в Государственной думе, здании, в котором принимаются важнейшие решения и создаются значительные карьеры. Я даже представил, как я иду по этой лестнице на первое заседание и на пиджаке у меня депутатский значок.
Испытать всю полноту ощущений мешали люди, толкавшиеся в холле, курившие рядом или скакавшие туда-сюда по лестнице. Многие из них были одеты абы как да и выражение лиц имели соответствующее. Около входа, к счастью, за постом охраны, надрывно орала о своих несчастьях какая-то тетка, которую никто и не думал удалять на улицу.
Я обратил на это внимание Анатолия, и он тут же согласился со мной, что всяких сумасшедших в Думу приходит много, а как не допускать их до здания, еще не придумали. Я поинтересовался, а как быть, если в момент теткиных воплей из Думы захочет выйти, например, ее председатель Геннадий Селезнев или кто-нибудь еще из местных VIP. Анатолий снова усмехнулся и поведал мне, что думские начальники ходят через специальный подъезд [157] . Вот туда никаких посторонних людей не пускают. Я было хотел пройтись и посмотреть, но решил не напрягать лишний раз депутата.
157
Председатель Государственной думы, лидеры фракций и высокопоставленные гости из администрации президента и правительства традиционно проходят в здание через первый подъезд (справа от центрального входа в Госдуму, ближе к Колонному залу Дома союзов). Делается это для того, чтобы при необходимости отсечь журналистов, а также оградить думских VIP-персон от встреч с просителями, всегда толпящимися у входа во второй подъезд, которым обычно пользуются рядовые депутаты, сотрудники аппарата и постоянно аккредитованные в Думе корреспонденты.
На диване около буфета сидели Владимир Семаго и две девушки, одна помоложе, а другая постарше, внимательно слушавшие его рассказ. При этом девушка постарше фривольно устроилась на подлокотнике. Перед Семаго стояли трое молодых людей: двое также внимали депутату, а один отвернулся в сторону. Еще двое ребят болтали о своем, нисколько не обращая внимания на депутата. Все участники мизансцены поприветствовали нас, однако не отвлеклись от своих занятий ни на минуту. Анатолий пояснил, что с Семагой общаются парламентские журналисты. Мне не понравилось — не думал, что по Думе свободно бродят корреспонденты, которые вот так запросто могут подойти к депутату [158] .
158
В Государственной думе первых трех созывов по традиции, заложенной еще во времена Верховного Совета РСФСР, парламентские журналисты пользовались почти полной свободой перемещения по зданию. Депутаты, которые желали иметь добрые отношения с постоянно аккредитованными корреспондентами, были вынуждены придерживаться в общении дружески-неформального стиля, предполагавшего в том числе и светскую болтовню.