Повседневная жизнь охотников на мамонтов
Шрифт:
Ни один охотник не покинет стойбища без инструмента, которым можно при необходимости поправить оружие. Два выпрямителя древков дротиков,— куски оленьих рогов с отверстиями необходимого размера, — были даны Анго: его не по годам сильные руки хорошо справятся с этой работой. А кремневые ножи — Дрого: он лучше знает, как ими пользоваться, и обучит своего брата в дороге... Один такой нож: Колдун вложил ему в правую руку, второй, запасной,— в накладной карман, нашитый па обувь.
Последней в могилу, рядом с Дрого, легла Священная кость, вновь наполненная свежей Сухой кровью. Знак Рода, вместе с его именем, навсегда уходил туда, откуда он пришел: к Первопредкам.
И вновь перед тем, как сыпать красный порошок и землю,
— Удачи вам на новом пути. Доброй охоты!
Богатый инвентарь верхнепалеолитических погребений свидетельствует о том, что, по мнению тех же охотников на мамонтов, умершие продолжают жить там, в мире Предков, так же, как здесь. Но данные этнографии и фольклора с несомненностью говорят нам и другое. Многих людей хоронили по обряду, следы которого просто невозможно зафиксировать методами археологической науки. Тела умерших, снаряженных в иной мир как положено, могли пустить в лодках по морю или реке. В иных случаях погребенного просто оставляли лежать на поверхности земли — с тем, чтобы звери и птицы разнесли милый прах по кусочкам. Известны в этнографии и так называемые «воздушные» погребения — когда покойника клали на настил, устроенный высоко на деревьях. Отсутствие массовых палеолитических могильников наводит на мысль, что подобные «археологически неуловимые» варианты обряда играли в ту пору немаловажную роль. Разумеется, восстановить их теперь можно лишь гипотетически, опираясь на данные той же этнография и фольклора и используя метод художественной реконструкции:
Оранжево-багровый диск опускался за лес, бросая кровавые отблески на волны Большой воды. Небо было еще светлым, но уже потеряло голубизну, и с востока подступала тьма. Дети Серой Совы собрались на берегу, чтобы проводить к предкам погибших мужчин и жену одного из них, молодую дочь Мамонта. Убитые не могут лежать рядом со своим убийцей, — дай живые покинут это место, переберутся на другой мыс, ближе к устью лога. Из детей Мамонта здесь были только Арго и Айя, провожающие свою дочь. Остальные — у себя, оплакивают и хоронят Алема. В иные времена и Айрис должны были бы хоронить сородичи, но сейчас, после всего, что случилось, Арго и Айя не решились разлучить ее со своим мужем. «Надеюсь, Великий Мамонт и братья-Первопредки нас простят»,— сказал Арго, бережно отсыпая из Священной кости часть сухой крови Рода в белый замшевый мешочек.«Надеюсь и я»,— промолвил Колдун, покидающий вместе с другими сыновьями Мамонта стойбище детей Серой Совы. Старый Гор, принявший сухую кровь из рук своего вождя, не сказал ничего.
Вот и получилось, что впервые Арго и Айя делили горе не с сородичами в родном стойбище, а здесь, на берегу Большой воды, с детьми Серой Совы. В этот раз погибших в землю не закапывали: на двух легких, обтянутых кожей челнах должны будут они отправиться вниз по Большой воде, в страну сновидений, в мир предков.
В челн побольше положили рядом мужа и жену, погибших в ночь своей свадьбы. Их облачили в новые одежды, — свадебного покроя, но с траурной раскраской. Кийку— при оружии, с запасом кремня. Айрис было дано все самое необходимое хозяйке очага: запасы сухожилий, иглы и шилья, куски кожи. В берестяном туесе — костяные бусы: быть может, на долгом пути придется подправить одежду. Ледяная тропа смерти сурова и холодна,— не забыли и об огневом сверле, а в ноги положили вязанку хвороста. И еще одно приношение сделали плачущие дочери Серой Совы: весенние цветы. Их рассыпали по белоснежной шкуре оленя, покрываю щей тела. На дно меньшего челна лег Анук,— в одежде воина, с боевой раскраской и со всем тем оружием, что было при нем в его первом и последнем боевом походе.
Церемония почти закончилась. Уже разжигали прощальный костер, уже готовили тризну. Гарт сказал последние напутственные слова:
— Кийку и Анук,— вы достойные сыны Серой Совы, вы уходите по ледяной тропе раньше срока! Кийку, враг убил тебя как трус и предатель, но твой брат Анук выследил врага. Он заплатил своей жизнью, по ты отомщен! Плывите же вместе к нашим предкам, охраняйте друг друга в пути и возвращайтесь к нам! Скажите Великой Сове: «Мы мало пожили в Среднем Мире среди наших сородичей-людей, но мы жили достойно! Пошли же нас поскорее обратно; все сородичи-люди просят тебя об этом!»
Кийку, враг не только тебя убил, он твой очаг разрушил. Но твоя молодая хозяйка осталась тебе верна; она идет вместе с тобой! Найдите же там то, чего вас лишили здесь, и возвращайтесь к нам вместе!
Арго молчал. За него и за себя сказала Айя, — прорыдала:
— Лебедушка наша, мы отпускаем тебя с твоим мужем в стойбище Серой Совы Нижнего Мира! Вам не дали пожить здесь, среди нас, — будь же ему хорошей хозяйкой там, чтобы вас не разлучили, чтобы вы вернулись вместе!..
Она зарыдала в голос, упав лицом на грудь своего мужа. Арго молча погладил ее распущенные, поседевшие, но все еще густые волосы ..А от костра уже несли в челны свежие куски мяса, поставили по чаше с хмельным питьем. Челны скрепили ремнем, и по знаку Гарта, четверо лучших пловцов Рода Серой Совы, раздевшись, вошли в воду и направили их ближе к середине Большой воды, на течение. Течение подхватило оба печальных челна и понесло их вниз, туда, где Большая вода уже погружалась во мрак.
Глава 17. КОНФЛИКТЫ И ВОЙНЫ
Конфликты в палеолите
Никакого «Золотого века», когда бы люди жили в мире и согласии друг с другом, земная история человечества не знает. Враждовали и убивали друг друга все — и наши волосатые предки, и люди, во всем (или почти во всем) подобные нам. Но следует признать как неоспоримый факт: на протяжении всего палеолита, длившегося свыше двух миллионов лет, столкновения эти не бывали ни массовыми, ни длительными. Они представляли собой скорее предпосылки будущих войн, а не войны в собственном смысле слова. И этим эпоха древнекаменного века очень сильно отличается от всех последующих эпох.
С точки зрения нашего современника, военные конфликты той поры, как и способы их разрешения, куда более напоминали массовые драки или «выяснение отношений» путем поединков. Вряд ли все это можно всерьез называть войнами. Показательно, что даже для верхнепалеолитической эпохи, начавшейся примерно 45 тысяч лет назад и ознаменовавшейся большими техническими достижениями (об этом подробно говорилось выше), у нас нет никаких оснований выделять особое, военное оружие.
Разумеется, сами люди, жившие в ту пору, вполне могли как-то отличать те копья и дротики, что применялись ими на охоте, от тех, что предназначались для «силового решения спорных вопросов» с соседями. По крайней мере, данные этнографии говорят нам, что так оно и было!.. Однако мы, археологи, до сих пор нипочем не можем выяснить, в чем же состояли эти различия в древнекаменном веке? Возможно, они были связаны не с формой наконечника, а скорее с особой окраской древка, характером заклинаний, накладывавшихся на копье, и тому подобное. Так или иначе, никакой существенной, принципиальной разницы между формами охотничьего и «воинского» оружия в эпоху палеолита еще не было.
В монументальных росписях пещерных галерей, в палеолитических гравировках на кости имеются сцены охоты, но нет ни одной, которая изображала бы столкновение между людьми. Это весьма показательно. Пройдет время, и ситуация резко изменится. Уже в изобразительном искусстве эпохи мезолита-неолита войны, схватки людей с людьми присутствуют как один из распространенных сюжетов (примеры — фрески испанского Леванта, петроглифы Карелии). К наступлению эпохи бронзы и раннего железного века войны, столкновения и убийства уже станут чем-то обыденным, представлявшим собой одно из важных (и достаточно постоянных) занятий мужчины. Не случайно многие этнографически известные племена, находившиеся в XIX веке на стадии неолита или раннего металла (например североамериканские индейцы), до прихода европейцев жили в обстановке перманентной, никогда не прекращавшейся надолго войны со своими соседями. Отголоски представлений, унаследованных оттуда, живо проявляются даже в наши дни, у людей, населяющих современную индейскую Резервацию. Автору этих строк довелось в 1997 году побывать в штате Колорадо, в археологическом центре Кроу Кэньон. Листая местный журнал, я слегка оторопел, прочитав, что военные вожди двух соседних племен наконец-то сошлись для заключения мира. Не веря своим глазам, я сверил даты... Оказалось, все правильно, на дворе девяносто седьмой... и индейская война, продолжавшаяся уже много десятков лет... или столетий? — подошла к своему завершению. Стороны договорились.