Повседневная жизнь охотников на мамонтов
Шрифт:
...На Поляне празднеств вновь многолюдно. Но не для веселья собрались здесь люди изо всех окрестных общин, — на Большой Совет.
На Большой Совет собирают не всех. Детей и женщин здесь нет и быть не может; но и взрослые мужчины — не все; только старейшие члены общины или более молодые, но известные, прославленные охотники. Пришедшие сидят группами, по родам и общинам, образуя большой круг. Все — в парадных одеждах и при церемониальном оружии, но раскраска не боевая; на лицах — только Родовые знаки. Горит костер в центре круга,— все группы внесли в него свою толику,— и дровами,
Круг незамкнут; открыт к Большой воде. В центре— Рам и его люди. Дети Куницы, созвавшие этот Совет, не имеют в этих краях сородичей; все другие, принадлежащие их Роду, живут где-то на Юге. Но,— это негласно признается всеми, — их колдун, несмотря на молодость, пожалуй, самый опытный в тех делах, в которых предстоит разобраться. Значит, их слово будет веским; быть может, -— самым веским. Правый полукруг от детей Куницы составляет общины детей Серой Совы: ближе люди Нерта, дальше Гарт со своим «мудрым Узуном» и лучшими охотниками, следом за ними -— две общины, живущие на Севере, через два лога от общины Гарта, своей, обособленной жизнью. По левую руку от детей Куницы — три общины детей Мамонта: люди Арго, люди Кано и давным-давно отделившиеся северяне. Они очень редко бывают в этих краях на общих празднествах; даже свадьбы у них -— свои, с соседями-Совами. Но сейчас— пришли.
Первым заговорил Рам.
— Великие бедствия обрушились на всех нас, на наши три Рода, на весь Мир! Предки отворачиваются от нас, духи не хотят помочь! Что мы можем, что должны сделать, дабы умилостивить их? В чем наша вина? Каково ее искупление? Если мы не найдем ответ,— гибель грозит всем. Не нам одним; всему Миру. В этот раз Предки сжалились над нами и солнце вернулось. Но оно может и навсегда закрыться, и эта серая грязь может падать до тех пор, пока не покроет все. Тогда поздно будет думать, поздно каяться. Решать нужно сейчас. Но прежде всего пусть поочередно выскажутся все.
Рам приглашающим жестом протянул правую руку.
(Это хорошо! Это значит: нам, детям Мамонта, говорить последними! Что ж, великий вождь детей Куницы, — спасибо!)
Первым поднялся Нерт.
— В нашей общине еще нет своего колдуна; колдун детей Куницы, наших соседей, пользует нас. Хорошо пользует, спасибо ему. Происходящее — дела колдунские, но и мне, охотнику, есть что сказать.
Он обвел взглядом Арго и его людей и продолжил:
— Не бывает так, чтобы беды пришли ни с того ни с сего. Да еще какие! Нежить появилась. Мы первые от нее пострадали, но только ли мы одни? И на что могли так сильно разгневаться наши Предки, что и солнце скрыли среди дня, и летом нетаящий снег послали? ...Ответ, — вот он!
Нерт протянул руку, указывая на детей Мамонта.
— Никто из нас не сталкивался с нежитью, — до сих пор! Никто и слыхом не слыхивал о долгой ночи и летнем сером снеге! ..Ну, а нарушения Закона Крови помнит кто-нибудь?! Нет. Никто. Вот и ответ. Вот они, виновные в гневе Предков! Те, кто впустил в наш мир всякую пакость! ...Посмотрите: у нас двое детей задохнулись от этой серой пыли! У нас женщина который день после долгой ночи проснуться не может! А у них — ни одной смерти; охотники издали вернулись, и даже ребенок родился! Почему? Пусть скажут!
Нерт резко сел на место, — злой, непримиримый, ненавидящий...
Настала очередь общины Гарта. Вождь был немногословен.
— Нерт, мой великий собрат, сказал: «Происходящее — дело колдунское!» Наш колдун, мудрый Узун, до сих пор таил от меня волю духов. Пусть возвестит ее сейчас.
Похоже, Узун долго готовился к своему выступлению. Было надувание щек, было вращание глазами. Затем руки медленно вознеслись к небу, едва не задев венчающие его главу оленьи рога (Узун на этот раз выступал в шкуре северного оленя), — и началось громогласное вещание!
— Узун видел все, все понимал! И тогда, на свадьбах знал: неладное дело! И духи Узуну говорили: «Смотри, колдун, беда будет!» Но Узуна не слушали; говорили: «Ученик Хорру — великий колдун! Все знает, все умеет!»...
Кто пострадал больше всех? Дети Серой Совы! Наш великий брат, вождь Нерт сказал уже... Только наша община еще раньше пострадала; самой первой! Два охотника погибли; какие охотники были! От них, от сыновей Мамонта!
И потом, — что было бы, если бы не Узун? Кто бы поймал кровосмесителя? Узун навел погоню на след; Узун дал своим охотникам великие талисманы! А Колдун детей Мамонта спасти врага пытался; говорил: «Он не виноват, наш лучший охотник! Другого нужно искать!»
Вот и судите: кто виноват во всем? Почему у всех горе, а у детей Мамонта — радость: у сына вождя родилась дочь? Правильно великий Нерт говорит: виновные — вот они, налицо!
Спрашивал я своих духов: «Что делать? Как жить будем?» Духи ответили: «Живите, как жили; мы поможем. Только — чтобы детей Мамонта с вами не было! Они во всем виноваты!»
Рам поднял правую руку: вопрос.
— Правильно ли я понял мудрого Узуна: все дети Мамонта должны покинуть наши края?
—Да. Все.
Глухой ропот пробежал по всему кругу. Колдун улыбнулся; не губами — про себя. (Ах, Узун, Узун! До чего же ты глуп! Ты решил сыграть на страхах, на предрассудках, на том, что тебе кажется уже совершенно ясным, — а главного и не понял: да ведь в ваших общинах почти все хозяйки очага— дочери Мамонта! Что же, ты все семьи свои порушить хочешь?! А позволят ли тебе это сделать твои же сородичи? Да и дети Куницы, — что скажут? ...Дурак ты, дурак; воистину,— соскучились по тебе «твои духи»!)
Разом заговорили Серые Совы из обеих северных общин, и Рам вынужден был скрестить руки: «Стойте! Договоритесь!»
Они совещались недолго; видимо, только об одном: кому говорить? Выступил длиннобородый; в небрежно накинутой поверх одежды волчьей шкуре; немолодой, и не старый; по-видимому, колдун.
— Наши соседи, дети Мамонта, не были на ваших весенних свадьбах; о случившемся они узнали только от второго горевестника. Как и мы, дети Серой Совы. Наши соседи пострадали больше нас; колдун детей Куницы об этом знает. Я тоже колдун, и тоже расспрашивал духов о случившемся... По-видимому, с разными духами мы говорим, — я и мудрый Узун! Мы не дадим в обиду ни наших жен, дочерей Мамонта, ни наших соседей! Если у мудрого Узуна достаточно силы, — пусть попробует нас прогнать!.. А мы — посмотрим!