Повседневная жизнь российского спецназа
Шрифт:
Радости освобождения не было. Было чудовищное безразличие и подавленность от безмерной усталости, истощения физических и моральных сил.
Милиционеры покидали опустошенный, словно смерч по нему пронесся, город.
Домой возвращались на поезде, в плацкартных вагонах. И было только одно желание — отдыхать и спать. Даже удовлетворения от завершения этого долгого бесконечного боя не было, только усталость.
Жена, Елена, не знала об окружении. Она практически не смотрела телевизор.
Николай рассказал ей, не слишком вдаваясь в подробности. Но потом всех москвичей, которые были в Гудермесе в те декабрьские дни, собрали в банкетном зале вспомнить и помянуть погибших — Волкова, собровцев, которые рвались на помощь, и всех, кто погиб там.
Шалов выступал и о каждом говорил, для каждого нашел теплые, точные слова. Но все бойцы знали, что было бы, если бы не оказалось с ними грамотных командиров — Шалова, Песцова, командира ОМОНа из Нальчика — Али Манзоровича, который прошел Афганистан, майора Олега, фамилию которого Николай не запомнил, так же как и не запомнил фамилию своего тезки, командира мордовского СОБРа…
Имена и фамилии стираются из памяти, но лица и глаза никогда не забудутся, где бы ни встретил этих бойцов.
За эту тяжелую командировку Амелин получил орден Мужества. А через шесть месяцев у Николая родился сын — Артур.
На этом командировки для Амелина не закончились. Во вторую войну их было еще три.
В командировке, когда командиром сводного отряда ездил подполковник Виктор Павлович Нефедов, омоновцы исколесили весь Грозненский район в поисках нефтяных мини-заводов. Уничтожили их несчетное количество, около шестидесяти-семидесяти штук Небо чернело от этих взорванных «самоваров».
Многие бойцы отряда стремятся попасть в командировку вместе с Николаем Амелиным. Он не намного старше их, но иногда десять дней могут перевернуть все и прибавить лишних десять лет жизни и опыта. Те, кто хоть раз побывал в бою, отлично знают это.
Калейдоскоп командировок
Лейтенант милиции Николай Бравичев в ОМОН на водном и воздушном транспорте пришел в 1998 году.
Бравичев — пулеметчик и водитель-механик БТР.
За командировки в Чеченскую Республику награжден медалями «За отвагу» и «За отличие в охране общественного порядка».
События, даты, названия населенных пунктов начали уже путаться, стираться из памяти. Столько их было — встреч, деталей, мелочей. Из них складывались командировки…
Главное, что Николай приобрел за четыре командировки, кроме опыта, — это друзья. Бойцы отряда, проверенные и надежные, на которых можно во всем положиться. Они не подведут.
В командировке 2000 года, когда командиром сводного отряда поехал подполковник Виктор Павлович Нефедов, омоновцы много ездили по Чечне.
Вместе с комендатурой Толстой-Юрта выезжали в населенные пункты Грозненского района. Проверяли паспортный режим, досматривали дома в поисках схронов, искали и уничтожали мини-заводы, конфисковывали бензовозы. В обязанности ОМОНа входила и проверка железнодорожного полотна на участке Червленная-Узловая. Искали мины, ведь по железной дороге ездили мирные поезда — «подкидыши», ходившие по маршруту Моздок — Гудермес.
В одном населенном пункте за выезд уничтожили двадцать «самоваров» — небо стало черным от дыма горевших мини-заводов.
Удача сопровождала омоновцев по всем дорогам Чечни. Без нее, на одном лишь умении, на войне делать нечего. Недаром сам Наполеон сказал об одном из своих маршалов, который плохо воевал: «Да он к тому же и несчастлив».
Случалось ездить ночью. Несколько раз омоновцы отставали от колонны. Но какое-то чутье, седьмое чувство, и, несомненно, везение, их выручали. Ни одного подрыва.
Вместе с Нефедовым и бойцами — Кошкиным, Кошелевым и Печкиным — Николай ездил в Грозный выбирать место для будущего ПВД. ОМОН собирались передислоцировать в Грозный.
На милицейском бронепоезде «Кузьма Минин» прибыли в Ханкалу. Проезжали Аргун — один из самых опасных районов, где «зеленка» близко подступает к железной дороге. Здесь армейские и милицейский бронепоезда обстреливали особенно часто.
Прибыли на вокзал. Там стоял сводный отряд милиции из Минеральных Вод, и отсюда милиционеры собирались выйти в Грозный на поиски подходящего места для ПВД. Милиционеры из Минвод предложили Николаю оставить пулемет у них:
— Что ты с такой дурой будешь таскаться?
Николай согласился, но очень скоро пожалел… Ощущение не из приятных — без оружия, как без рук.
Разбитый город создавал ощущение, что ты находишься под постоянным прицелом. До этого в Грозный Николай ни разу не приезжал. Тут до последнего времени шли ожесточенные бои.
ОМОН в дни боев за Грозный стоял на Червленной-Узловой. В какой-то момент войска пошли вперед, и милиционеры остались на охране моста и вокзала в одиночестве. Выручали внутренние войска — каждую ночь на Червленную-Узловую приходил их бронепоезд и прикрывал со стороны села вагоны, в которых жили омоновцы.
…А Грозный произвел на Николая мрачное впечатление. Ни одной живой души, только жуткие провалы окон и пробоины от бомбежек. Казалось, из каждой щели вот-вот вылетит пуля.
Нефедов заметил состояние Николая и отдал ему свой автомат. Это прибавило уверенности.
Сначала омоновцы заглянули на рынок, но быстро оттуда ушли. Торопились. Нашлось подходящее здание — бывший кондитерский цех. Стали его осматривать. Закинули несколько раз внутрь «кошки», на случай минирования.
Николай, как пулеметчик, изучал возможные будущие огневые позиции, отыскал удобное помещение для боеприпасов.