Повседневная жизнь российского спецназа
Шрифт:
Вдруг слышим стоны и мычание. Чуть не открыли огонь. Осторожно откинули сено, а под ним — связанные по рукам и ногам наши пограничники. Срочники.
Ребята пробыли в плену одиннадцать месяцев. Делали за чеченцев всю работу по дому. Перед нашим приходом ребят связали, рты заклеили, чтобы не шумели.
Вот так и ездили мы по населенным пунктам. Впрочем, чаще летали на вертушках. Налет часов, наверное, у нас больше, чем у курсантов летных училищ. По нескольку дней проводили в горах.
Там успевали и спортом заниматься. Даже гири с собой брали. Спорт все стрессы снимает, да и свою физическую форму совершенствуешь. Отдых между операциями иногда получался двух- или трехчасовым. Приедем с тяжелого выезда часов в двенадцать ночи. Умоемся, почистимся, оружие в порядок приведем. Только голову на подушку, тело в горизонтальное положение (утром-то часа в четыре поднялись), а нас уже будят.
На часах — три. Рассвет еще не проявился на небе. А нам — час на сборы и ноги в руки. Нервы напряжены, и оттого усталость не чувствуется. Она наваливается потом, когда наконец действительно дают отдохнуть. Кажется, что тебе и недели не хватит выспаться.
Спорт и гитара — вот чем мы все увлекаемся во время отдыха. Устраивали даже соревнования между взводами группы. Кто лучше поет. Три часа пели, потом голосование проводили и победителю в качестве приза что-нибудь из съестных припасов вручали. В боевых условиях особо и подарить нечего, самое лучшее — коробка сухпая, сгущенка. Кассеты себе с песнями записывали, фотографировались.
Конкурс закончится, а расходиться никто не торопится. Сядем вокруг офицера, вся наша компания — помощник пулеметчика Дима, гранатометчик Алексей, старший пулеметчик Денис, стрелок Иван, старший пулеметчик Сергей, снайпер Александр, старший сержант Михаил и прапорщик Виктор Колчанов. Это я, конечно, только часть своих друзей перечислил, у меня их много. Каждому жизнь свою доверить можно. Запомни, братишка, должен быть хоть один человек, которому свою жизнь без оглядки, без сомнения доверишь. А если таких друзей несколько, считай, что состоялась твоя жизнь. Нельзя не испытать этого чувства — дружбы и доверия…
Вот у нас ребята служили, контрактники. Коля и Антон — друзья не разлей вода. В 1999 году разведчики нашего отряда и разведчики из 22-й бригады оказались в окружении на горе Чабан. Антона контузило, когда стали спускаться с горы. Но он, зная, что Николай все еще наверху, ждал его и прикрывал отход…
Я отвлекся. Так вот, садимся мы так в кружок. Офицер или прапорщик нам что-нибудь рассказывают. О себе, о группе. Нас расспрашивают о наших близких, об увлечениях, планах на будущее. Многое услышал я во время таких бесед.
Рассказывали, как в 2000 году БМП с ребятами из нашей группы подорвалась на фугасе. Тогда и был ранен командир Владимир Бойцов. Пулеметчику оторвало ногу. Он свалился с БМП, ползал и все искал свой пулемет. Нам тоже внушали, что оружие должно быть с тобой, в каком бы состоянии ты ни был. Оно твое единственное спасение.
Бой продолжался около часа. Гранатометчик Максим под пулями перевязал всех раненых, обезболивающее вколол. Затем встал в полный рост (позиция была неудобная) и сделал несколько выстрелов из гранатомета…
А прапорщик, наш старшина, вспомнил, как в том же 2000 году в конце мая одну из трасс Чечни особенно часто минировали. Инженерная разведка рано утром обезвреживала мины и фугасы, а перед проходом колонны боевики успевали заминировать трассу вновь. Многие подрывались.
Ночью три группы нашего отряда — 3-я, 4-я и разведгруппа — устроили засаду. Разделились. Ядро было во главе с командиром и резервом. За несколько часов до нужного времени разведгруппу высадили в трех километрах, чтобы она могла выдвинуться на место скрытно. От быстрой ходьбы бойцы разгорячились и теперь ежились, остывая на ночном ветру. Трое, в том числе и Виктор Колчанов, находились в секрете метрах в ста от ядра, как и несколько других подгрупп. Замаскировались в кустарнике. Прислушивались.
Радиостанции не работали. Тихо и в эфире, и вокруг. Тишина усыпляла внимание. Но две темные фигуры саперов, появившихся на дороге, сомнений не вызвали — они минировали дорогу. Виктор принял решение ликвидировать боевиков из бесшумного оружия.
Тела саперов они убрали с дороги, уничтожили все следы и сменили позицию.
От места засады в двух километрах находилась комендатура, и через некоторое время оттуда послышались выстрелы. На комендатуру напали сообщники саперов, их группа отвлечения. Они еще не знали, что саперы уничтожены.
Утром инженерная разведка обнаружила метрах в ста пятидесяти от вчерашней засады фугас. Обезвредила. Долго потом бандиты не решались бродить по ночам по этой дороге.
Но, конечно, самым счастливым днем был день нашего возвращения.
И это странное слово — реабилитация. Нас развлекали, как могли. Приятно, когда с тобой столько возятся. Хотят заменить тяжелые впечатления от командировки приятными. Притупить те чувства, что мы испытывали там. Конечно, у нас в отряде не держат бойцов со слишком ранимой психикой, но порой и самому крутому супермену нужна забота и разрядка.
А для многих из нас такое внимание и все эти культурные мероприятия, что для нас организовали, в новинку! Ведь пацаны в основном из поселков и деревень, и семьи небогатые. Особо по театрам и концертам не ходили. Родителям главное было нас накормить и одеть.
Мы все вместе ходили в театр, смотрели "Вишневый сад" Чехова. Честно говоря, я думал, будет скучно, но мне понравилось. Были в зоопарке, в кино, на концерте, на спортивных бальных танцах. По Арбату гуляли.
Грустное событие случилось в эти дни — погиб известный актер и режиссер Андрей Ростоцкий. Мы смотрели его фильмы. Нам, как самым лучшим бойцам отряда, выпала честь отдать ему последние почести. Мы были в почетном карауле.
Хочется домой, но и грустно расставаться с друзьями.
Ты узнаешь это чувство сам. Я надеюсь, что у тебя тоже за время службы появится много друзей. Знаю, братишка, мы с тобой разминемся. Я — домой, ты — в армию.
Служить — наш долг. Я его выполнил. Мы не из тех, кто будет отлынивать и прятаться за спины других. Как бы трудно нам ни было. Если есть силы и желание, то лучше служить с полной самоотдачей, в элитных частях, в спецназе. Там требуют с тебя много, но и дают многое. Там, может, больше, чем где-либо, ощущаешь, что все мы делаем общее и нужное дело. Как нигде чувствуется мужское единство и братство. Я верю в тебя. Не подкачай!