Пояс Ипполиты
Шрифт:
Были еще новости. Священная решила вынуть из проемов храма плиты с начертанными на них заветами Ипполиты, будто бы Великая наездница снова приходила в сновидениях Мелете и дала ей новые заветы. О них говорили разное.
Говорили, что сейчас после агапевессы убивать мужчин нельзя, мальчиков, рожденных от них,- отдавать отцам, если те пожелают взять, а если нет, то из паннория направлять их в колонхи, на работу. И была еще новость, которую на все лады обсуждали в Фермоскире — Священная Мелета за самовольный набег на село Тай отдала сотенную под суд, приказала возвратить домой всех захваченных там женщин, и сотенная послушалась. Вот уж воистину большие перемены стали происходить в амазонском мире.
Элу муж нашел в одном из колонхов, принадлежащих сотенной Лебее, и привел во дворец Годейры. Хети сказал, что Арама он не видел, на хуторе брат Элы не появлялся. Мелете стало ясно, что Арам запил и его надо искать в городских кабаках. Нашли новоиспеченного члена Священного Совета в какой-то канаве и принесли в дом Мелеты на руках мертвецки пьяного. Священная была разгневана до крайности. Арама поместили в бассейн с холодной водой и, когда он пришел в чувство, поставили перед вельможной супругой.
– Отныне ты не член Священного Совета, потому беззащитен,- сказала Мелета, не глядя на мужа.- Я отдала приказ закрыть все кабаки, а тебя, если ты появишься в городе нетрезвым, убить на месте, как ты сам когда-то пожелал. Скоро я должна поехать на Меотиду, а ты, я полагаю, до этого дня не доживешь.
– Элу нашли?
– спросил хриплым голосом Арам.
– Ты допился до того, что ничего не видишь. Вот она Эла, рядом со мной.
– Я должен проспаться,- Арам повернулся и медленно вышел.
В один из дней приехала во дворец смотрительница пристани на устье Фермодонта и сказала, что встал на рейде корабль боспорского царевича Митродора, Он просит придти на корабль какую-то Агнессу.
– Почему сам не придет сюда?
– Он боится ойропаток. Совсем еще мальчик.
– Скажи ему, что теперь Фермоскира не убивает мужчин.
Арам увидел, каким блеском лучились глаза Мелеты пря этом разговоре, и помрачнел еще больше. Он и так все эти дни ходил молчаливо, беспрекословно исполнял все указы жены, отказывался от вина.
– Ты боишься, что тебя убьют?
– спросила Мелета на другой день после ссоры. Она раскаивалась, что так круто обошлась с мужем вчера.
– Я знаю, что ты все равно любишь меня,- ответил Арам, и жена поняла, что он думал совсем о другом.
После полудня на агоре собрались почти все амазонки. Кто приехал на коне, кто пришел пешком, но все были при орудии. На возвышение около храма вышла Чокея. Она была в одеянии кодомархи, оно очень шло ей и делало предводитель-вицу храмовых величавой и гордой.
– Дочери Фермоскиры! Мы собрали вас сегодня накоротко, мы извещаем, что Священная Мелета покидает город сегодня. Тихо! Тихо! - Чокея подняла руку.- Она уезжает в Меотиду и поручает мне охранять храм и святость Фермоскиры.
– Для чего ей Меотида?!
– крикнули из толпы.- Она далеко!
– Я отвечу. Сотенные Кинея, Лебея и многие другие допустили неповиновение царице и Священному Совету, и вы об этом знаете. Царица Лота отказалась от короны Фермоскиры, она с мужем уезжает в горы. Священная Мелета едет звать на трон царицу Годейру.
Тут сотенная Кинея выступила вперед и спросила громко:
– Кто же остается управлять городом в это беспокойное время? Ты, бывшая метека?!
– Священная сказала, городом будет управлять богиня Ипполита! Через меня - ее верную служанку. А нрав Великой наездницы вы знаете. Все! Более мне вам нечего сказать.- Чокея повернулась к храму и скрылась за его дверями...
Корабль Митродора заправлялся. Мелета распорядилась дать морякам бесплатно и в достатке пресной воды, продуктов, вина. Она собиралась везти также богатые подарки меотским царям и Годейре. Чтобы было где переждать, пока корабль грузится, прямо над плитами пристани был натянут большой кусок ткани, под ним поставлены столы и стулья. На рассвете к устью выехала большая процессия. Впереди шла кодомарха Чокея на белом коне и в боевых одеждах. За нею Рядом шли две колесницы: в одной стояла Лота в царском одеянии , в золотом венце и с копьем в руках, рядом шла колесница Мелеты. Священная в сияющем алмазном венце, в белом пеплосе, который в свое время носила Атосса, стояла опираясь на меч Ипполиты. На козлах колесниц сидели возничие: у царицы - Ликоп, у Мелеты - Арам. За колесницами в два ряда шли верховые сотни: лучницы, копейщицы, мечницы - все в боевых нарядах. Лота весело подмигнула мужу и сказала:
– Сейчас боспорцам пустим пыль в глаза!
– Снова в нашей дочери взыграла эта капля амазонской крови,- отметил мрачно Ликоп.- Откуда она, хотел бы я знать?
Когда процессия проходила мимо корабля, все участницы кортежа, по знаку Чокеи, опустили копья вниз и четким выкриком «Хайре!» поприветствовали гостей. Моряки на палубе с тревогой и восторгом таращили глаза на амазонок. Потом женщины сошли с колесниц и сели под навес. Амазонки полукругом встали за ними.
Кибернет Аркадос положил руку на плечо Митродора и зашептал:
– В колесницах хозяйки Фермоскиры. Та, что моложе,— главная. Ей ты вручишь рукоятку кормила.
– Откуда ты знаешь все это?
– Меня упредили. Иди вперед.
– Страшновато,- шепнул Митродор.
– Трусить бесполезно. Нам все равно некуда деваться. Если что - умрем с достоинством.
Перед тем, как вступить на пристань, Митродор глубоко вздохнул, как бы набираясь храбрости, и шагнул на плиты. За ним двинулся кибернет, а за Аркадосом гуськом пошли совершенно опешившие гребцы. Во всех портах они слышали о жестокости амазонок, и каждый, шагая по пристани, мысленно прощался с жизнью.
Первым, как это ни странно, Мелету узнал кибернет. Шагов за десять до навеса он ткнул царевича под бок и тихо сказал:
– Клянусь Посейдоном - это же Агнесса!
– Для чего ей этот маскарад? — бросил через плечо царевич.
– Какой маскарад! Она хозяйка Фермоскиры. В самом деле.
Митродор растерялся. Он тоже узнал свою бывшую «служанку» и не знал, как ему к ней подойти, забыл, что сказать. Но войдя под навес и взглянув в глаза амазонке, увидел в них такую нежность, что сразу успокоился, вспомнил слова: