Пояс Ипполиты
Шрифт:
– Приветствую великую царицу Фермоскиры от имени аксамитского кона Агата, владетеля здешних степей.
– А ты кто?
– Коной Агаэт мое имя. Я привел в дар Фермоскире полтыщи лошадей. Это от кона. А от меня лично и от моих друзей я тебе дарю жеребца - лучшего не сыщешь от берегов Кубахи до берегов Танаиса.
– Благодарю тебя и твоего отца великого кона Агата. Если помыслы ваши чисты - прошу тебя и твоих друзей в гости,-Годейра потянула повод вправо.
К коною подъехала Беата.
– Я, полемарха Беата, тоже приветствую тебя, славный ко-ной, и прошу последовать за мной в город. Только знайте, в Фермоскиру с оружием не ездят. Оставьте его здесь.
– Мы безоружны. Скифы в гости с оружием не ездят.
Беата махнула руками в стороны, и амазонки образовали проход.
Полемарха поехала впереди, Борак передал повод жеребца в руки царицы и тронулся рядом с коноем вслед за Беатой. Царица пропустила гостей, кивнула Гелоне, и та повела табун влево, к загону.
Прелюдия камышовой агапевессы началась.
Если говорить откровенно, то Борак ехал к амазонкам с какой-то тревогой, даже со страхом. Он еще в пути сказал Агаэту:
– Не верь бабам, коной. Они тебе заморочат голову. Я все время буду на страже.
Начало встречи не предвещало ничего опасного. Царица улыбалась, была приветлива и повела коноя и Борака за собой. Амазонки откололи косяк подаренных им лошадей и отогнали куда-то в сторону. Гостей, сопровождавших коноя, полемарха повела на берег для отдыха. Поднятые по тревоге воительницы куда-то скрылись.
– Вот мой дворец,- сказала Годейра с усмешкой, показывая на большую лачугу из камышовых щитов.- Но я и ему рада, пока мы живем бедно.
– Мой отец тоже спит в повозке,- утешил царицу коной.-Дворца у нас нет. Да и в каменных дворцах душно.
В тронном зале стояло высокое кресло. Другой мебели не было, и коной с Бораком встали перед креслом царицы. Вдруг открылась дверь, и в зал вбежали шестеро амазонок с копьями и мечами за поясом. Они проскочили мимо гостей и встали за креслом, откинув руки с копьями в сторону.
Увидев тревогу на лицах гостей, Годейра сказала:
– Простите меня — это запоздалая охрана.
– Для чего она?
– спросил грубо Борак.- Мы тебя не тронем.
– Дело в том, что я не ждала вас так скоро. Разве вам Лебея не говорила?
– Мы не видели ее, - сказал коной.- Где она?
– Как это где,- возмутился Борак,- Они их казнили, наверняка! Мужиков всех перебили, принялись за баб. За своих, между прочим.
– Это твой друг?
– спросила царица коноя.
– Друг и телохранитель. Его зовут Борак.
– Гони его от себя в шею. Ты сын царя, около тебя не должно быть дураков.
– Почему это я дурак?
– вспылил телохранитель.
– Соседи-цари должны жить мирно. А твой Борак дважды за это время заставляет тебя хвататься за нож. Если так пойдет дальше, через час мы вцепимся в друг друга, а через день начнется война.
– Борак, выйди на время,- приказал коной.
– Хорошо, я уйду. Но я приведу нашу охрану ближе к этому сараю.
– Ты прости его, великая царица. Недаром говорят, береженого бог бережет.
– Пусть - Годейра махнула рукой.- Так значит, вы не видели Лебею? Видимо, вы разъехались.
– Но почему они не дома?
– Я послала их к морю.
– Для чего?
– Борак прав - чтобы их не судили за плен. А вы, стало быть, решили сами к нам приехать?
– Не я - отец решил. Он сказал так: «Не дело, чтоб нашими соседями были воры. Дадим им лошадей...».
– А если бы не отец, ты не приехал бы?
– Приехал бы. Чтоб украсть девушек.
– Значит, ты хотел бы быть вором?
– Я люблю Лебею.
– А Борак?
– Он любит ее подругу.
– Хорошо. Мы тоже не хотим, чтобы наши соседи были ворами. Мы подарим вам девушек, хотим породниться с вами.
– Я уже послала за вином. Сделаем на агоре праздник. Позовем вас и ваших мужчин, вы посмотрите на наших дев, они на вас посмотрят, и выберете друг друга.
– Не соглашайся, коной!
– крикнул, входя, Борак.- Потом они нас, когда рассусолимся, убьют.
– Ты был на агоре? Видел амазонок?
– Видел. Бабы что надо!
– И они тебя не убили?
– Пусть бы попробовали.
– Да кому ты нужен - убитый. Нам нужны женихи, а вам невесты. Вы увидели двух девчонок и уже влюбились. А у нас есть много миловиднее, чем Лебея и Гипаретта.
– Слышишь, коной. Им нужны женихи! С жиру бесятся.
– Ты меня раздражаешь, дурачок. Выйди снова.
– Удались, Борак. Дай нам поговорить. А как быть, царица, с Лебеей и Гипареттой?
– Если они вам милы — ждите их. Пейте, веселитесь, танцуйте. Или у скифов только пьют и дерутся? Драться и мы умеем. А вы поучите нас любви и ласкам. Умеете?
– Мы остаемся. И посмотрим, что мы умеем. Но у меня четыреста парней...
– А у меня более тысячи девушек. Будьте готовы к вечеру.
– Я бы хотел знать...
– Завтра утром все узнаем,- сказала царица и исчезла во внутренних покоях.
Агапевесса для простых амазонок была чуть ли не единственным праздником, где пили вино, плясали и пели песни. Были храмовые праздники, но там никакого веселья - одни моления. У скифов тоже все празднества на траве, в лучшем случае под навесами. Поэтому Годейра и Гелона надумали угощение скифов сделать между рекой и рощей, на большом и ровном лугу, прямо на траве. Борак, все еще не доверявший амазонкам, распределил своих друзей-скифов по десяткам, у каждой группы оставил пояса с ножами и акинаками, сам рассадил их на траву. День выдался жаркий, скифы скинули свои кожаные куртки на кучки с оружием, остались по пояс обнаженными. Зазвучал рог, и со всех сторон стали появляться амазонки. Они тоже были без поясов, в одних легких хитонах. Каждая выносила камышовую корзину со снедью, кувшины с вином. Некоторые несли роги, флейты, сделанные из камышовых тростинок, барабаны и самодельные кифары со струнами из овечьих жил. Скифы подобрели, развеселились, все они были молодыми, и возможность поплясать с красивыми женщинами их радовала. Успокоился и Борак. Если коной переживал отсутствие Лебеи, то Борак плотоядно разглядывал полуголых амазонок, верность Гипаретте его не удерживала. Женщины прохаживались между скифскими группами и подсаживались к парням, которые им понравились или которые ловили их за руки и усаживали рядом. Затем вышел коной, его вели под руки Годейра и Беата. Царица хотела поприветствовать гостей, но коной остановил ее: