Пояс Ипполиты
Шрифт:
– Это затея отца, кона Агата. Он надумал породнить скифов с амазонками.
– Для чего?
– Чтобы жить в мире с соседями, раз уж вы тут появились. И чтобы освежить кровь наших женщин. Что ему я теперь скажу - не знаю. Мирно жить, как я понял, вы не хотите, в жены к скифам не идете. Ну что ж, воевать с соседями скифам не привыкать.
– Ну-ну, милый коной, ты уж сразу и хвост трубой. Ты же не Борак.
– Я не в счет. Моя Лебея пойдет за мной, хоть на смерть. Я что скажу кону Агату?
– Ты сперва поговори со своими парнями. Если они нашли себе у нас подружек по нраву - пусть забирают хоть сейчас или пусть засылают сватов. Породниться со скифами мы не против. Во времена богини Ипполиты это уже было...
– Да, Лебея мне рассказывала.
– Тогда и появились савроматы. Правда, их назвали испорченными скифами. Ты не боишься, что мои девы испортят твоих парней?
– Если они сделают из них савроматов, то не боюсь. Лихие мужики эти савроматы.
– Скажи отцу, что я благодарю его за царский подарок и клятвенно говорю — добрее меня у него соседок не будет. Если кон задумает воевать...
– По-моему он уже задумал.
– Тем лучше. Нужна будет бабья конница - сколько угодно. Может откроешь тайну - с кем хочет воевать кон Агат?
– Это не моя тайна, и не его. Я тебе, царица, советую встретиться с царицей Синдики Тирой Солнцеликой. Вам будет о чем поговорить.
– Хорошо, милый Агаэт, я воспользуюсь твоим советом. Когда ты думаешь вести твоих парней по домам?
– Я бы хотел сегодня вечером. Ночью прохладнее и меньше пыли.
– Лучше завтра с утра, мой друг. Сейчас твои скифы нежатся у моих воительниц на камышовых перинах, ты их не выковыряешь оттуда до утра. А завтра конец агапевессе.
– Согласен. Благо у меня есть что сказать моему отцу.
– Теперь может быть выпьешь?
– Теперь выпью. Наливай, Великая.
Выпив кружку вина, Агаэт спросил:
– Когда возвратится Лебея?
– Не знаю. Но как только возвратится, я пошлю ее к тебе. Если она захочет, конечно. И если не против будет ее мать Беата.
– Я С нею говорил. Она не будет ей перечить.
После душной летней ночи коной и царица спали чуть ли не до полудня. Борак уже собрал всех скифов, приготовил лошадей к дальнему походу, а в царский дворец его все не пускали. Стража твердила: «Приказ царицы - не будить ее, пока она не выйдет сама». Борак плюнул на стражу и велел выезжать скифам за город на траву пасти лошадей. В самый полдень, когда сонные молодые амазонки вышли на реку, чтоб освежиться (у них тоже была трудная ночь), на агоре вдруг появился Бакид, а за ним вскоре прискакали Лебея и Гипаретта. Бакида к царице тоже бы не пустили, но он крикнул «Именем Священного Совета!» и, оттолкнув стражниц, прошел в пастаду.
– Хайре, Великая! Прости, что я врываюсь...
– Хайре, Бакид. Я тебя прощаю, говори.
– Приготовься, к тебе едут важные гости. Кибернет Аргос и Мелета. Он согласен плыть в Фермоскиру.
– Ясно. Зови.
– С ним Мелета.
– Где девушки?
– Обе со мной. Ты, Агаэт, иди на агору - встречай Лебею.
Коной радостно кинулся из пастады, а Годейра вышла в соседнюю комнату переодеться.
Аргос, хоть и смелости ему не занимать, сразу въезжать в город амазонок не решился, а послал вперед Бакида.
Скиф, прежде чем выехать ему навстречу, заскочил в свою хижину и сказал:
– Встречай внучку, старая. Я скоро приду с Мелетой.
Ферида не очень удивилась сообщению скифа - она ждала внучку. Бакид специально не сказал ей об Аргосе, он хотел увидеть встречу и понять, по-прежнему ли любят эти два человека. Ведь сколько лет прошло. Он надеялся, что Аргос откажется от незрячей постаревшей женщины и скиф снова останется с ней.
Аргоса тоже обуревали подобные мысли, он всю дорогу не отпускал Мелету от себя, расспрашивал о Фериде, о жизни амазонок, спрашивал мысленно себя, так ли сильна любовь к ней? Он ведь ее слепой почти не видел. Просил Бакида, чтобы тот не открывал возлюбленной его имя, этого же просил и у Мелеты, сомневаясь, помнит ли его прежняя любовь. Меле-та тоже не могла почувствовать в нем деда - ни Лота, ни бабушка никогда ей не рассказывали о нем. Она воспитывалась в Фермоскире, а там никто из ее подруг не задавали себе вопроса, кто у нее отец и тем более не возникали мысли о деде. Вообщем, все в этом мире распадалось на какие-то неравные части, и никто не был уверен, соединятся ли они. И вот настало время решительного свидания. Ферида стала выходить навстречу внучке, она только переоделась в новый хитон, уложила волосы в высокую прическу, а делала она это не столько ради внучки, а сколько ради Бакида. Хижина скифа была расположена на окраине Фермоскиры, двери ее были широко раскрыты, и Мелета вбежала первая, обняла и поцеловала бабушку. За нею вошли Бакид и Аргос.
– Слава богам - мы снова вместе. Где Агнесса?
– Она уехала в Тиритаку, к матери,- ответила Мелета.
– Я слышу - у нас еще один гость?
– спросила Ферида.
– Да, дорогая. С нами моряк из Горгипии. Он приехал к царице по важному делу.
– Я приветствую тебя, моряк из Горгипии, легок ли был твой путь в наш город?
– Я доехал благополучно, дорогая Ферида,- ответил Аргос, и голос его дрогнул.
– О, боги!- воскликнула Ферида.- Это ты, Аргос?!
– Я, моя радость, я!
– Аргос положил руки на плечи Фериды,рывком прижал ее к груди.
– Я не верю, милый, не верю!
– Ферида прикоснулась к лицу Аргоса.
– Но голос, голос! Ты все еще ищешь меня? Для чего? Твоей дочери нет со мной, ты не можешь ее отнять у меня.
– Я объехал весь свет, родная, и вот я у твоих ног!
– Аргос опустился на колени, обнял Фериду и уткнулся лицом в ее хитон.- Ты такая же красивая, как и прежде.
– Я старая женщина, милый,- Ферида положила руки на голову моряка и стала гладить его густые волосы.
– Я тоже не молод, любовь моя. Но разве в этом дело, если я, наконец, нашел тебя. Если ты будешь гнать меня - я умру у твоих ног, поверь.
– Где твой дом? В Милете?
– Мой дом на корабле, моя семья - восемь матросов. Теперь и ты, если захочешь, будешь жить с нами. И Мелета. Ведь ты не забыла меня?
– Забыла ли я? Не было и дня, чтобы я тебя не вспоминала. Да и Лота тоже помнит.
– Я знаю. Мы скоро поедем на Фермодонт - у нас же роскошный корабль.
– Боже, я не могла об этом и мечтать.
– Ну, слава богам. Теперь я с легким сердцем дам согласие вашей царице. Теперь у меня есть семья - жена, дочь, внучка. Я буду вам опорой и защитой. Если ты скажешь - я пойду на службу Фермоскире. Купец! Веди меня к Годейре.
Царица все время, пока ждала Аргоса, мучилась сомнениями. Она верила, что смелый моряк с бесстрашной командой сумеет выкрасть золотой кумир, но не ослепит ли его блеск золота, не увезет ли он его в такое место, что никогда не найдешь. И тогда драгоценный пояс и статую богини амазонки утратят навсегда, в храм нечего будет поставить, независимо от того, будет ли там Годейра, Атосса или кто-нибудь другой. И не будет ли это великим грехом для царицы и для всей Фермоскиры. Слишком уж поспешно отказались амазонки от веры в Великую наездницу. Сомнения сомнениями, но дело начинает разворачиваться, человек, заказанный для дела, появился, и нет пути назад. Судьба как будто все сделала для того, чтобы не уходить от задуманного. Можно было отослать моряка, уплатив ему за беспокойство, но кажется, что это сделать невозможно - Ферида, Мелета и далекая Лота привяжут его к Фермоскире, и он непременно украдет Кумир Девы, если даже ему запретить это. Нет, думать и передумывать - это не удел царей. Пусть он приходит.