Пояс Ипполиты
Шрифт:
– Эй, орлы! Вылетайте наверх, есть причина размять кулаки.
Нет смысла описывать драку в портовом кабаке - они испокон веков проходят одинаково. Кончилась стычка тем, что гребцов Левкона оттеснили в бухту с изрядным количеством ссадин и синяков. Аргос ворвался в комнату, где находились Митро и Мелета, несмотря на возбуждение, проговорил мягко:
– Детки мои. Скоренько собирайтесь - мы уходим. Где Ферида и Бакид?
– Почему такая спешка?
– спросил Митродор.
– Я твоему милому братцу, кажется, сломал шею. Он, кстати, приехал за тобой, несмотря на штормягу.
– Я его не боюсь, Аргос!
– воскликнул Митро.- И ты тоже...
– Левкон нам не страшен, но сюда вот-вот нагрянет портовый астином.
– Ему можно тоже наломать шею,- сказала Мелета.
– Можно, внученька. Но тоща придется выходить в понт, во власть морского бога. А вот ему нам шею не наломать. Особенно, если с нами будут женщины. Посейдон страсть как любит топить баб.
– Что же делать?
– тоскливо спросила Мелета.
– Молиться всем нашим богам! И не распускать нюни. Скиф, где ты?!
Вошел Бакид.
– Где Ферида?
– Она собралась - готова в путь. Но неужели мы выйдем в такое мрачное море? Я уже однажды купался в этой дикой купели, и больше...
– Ты, купец, останешься тут, мы уйдем в горы. На время. Сюда придет астином со своими ублюдками и будет нас искать. Ты им скажешь, что мы ускакали под крыло Годейры.
– А фелюга?
– Я там оставляю своих орлов. Они недельку продержатся, а там видно будет.
Левкон после драки в бухте отлеживался в кубрике своей фелюги. Он и не думал жаловаться астиному. Сейчас самое неподходящее время для этого. Левкон испугался не кулаков Аргоса, а его пиратского характера. Митродор вместе с ним представлял большую угрозу. Муж Мелеты Священной, зять решительного и, надо полагать, умного Аргоса, вполне мог замахнуться на трон, когда Пантикапей осадят войска Тиры, Атоссы и скифы Агата. Левкон знал о дружбе Годейры и Перисада, в их руках флот. Это больше всего страшило царевича. Помешать Митродору он сейчас не сможет и начал обдумывать поездку к Годейре, чтобы вбить клин в ее отношения с Перисадом. Их нужно было поссорить. Иначе флот Агнессы будет той козырной картой, которая решит исход войны не в пользу Боспора. Он, как никто на Синдике и Боспоре, понимал это. Но идти морем на Танаис было немыслимо - шторм мог пробушевать и неделю. Лошадей, чтоб скакать в Камыши степью, у царевича не было, их в Горгипии негде купить. Выход ему подсказал Бакид. Скиф после того, как Аргос, Ферида и Мелета покинули корчму, со страхом ждал астинома, он знал, что портовые полицейские не имеют жалости. Ночью лее к нему в таверну пришел Левкон. Скиф сразу вскочил с лежанки:
– Нет, нет! Я ничего не знаю! Мелета и Аргос скрылись, я был не с ними!
– Это хорошо,- мрачно заметил Левкон.- Они пойдут на корм рыбам. Ты мне помоги в другом - посоветуй, где найти хотя бы тройку верховых. Мне надо съездить к Годейре, а море, говорят, не успокоится долго.
– Аргос, убоясь твоего гнева, тоже искал лошадей и не нашел. Я лишь могу дать тебе один совет - вспомни про Кубаху. Твоя фелюга легка и плоскодонна, гребцы сильны, как буйволы.
– Ну и что? Я не Аргос, чтоб соваться в море на погибель.
– Вспомни, царевич, про древнейший путь греков из Европы в Азию.
– Я не знаю такого пути.
– Он почти забыт. Нужно войти в Фанагорийский лиман, там штормов не бывает. В лиман впадает река Мирта, по ней ты попадешь в полноводную Кубаху, а она течет почти до Камышей.
– Но это очень далеко и против течения. Я застряну...
– Но ты учти ветер. Он там постоянно дует на восток, в твой парус. Надо спешить. Риск, конечно, есть. Но кто не рискует...
– Хватит, скиф. Я через час отчаливаю. Спасибо тебе за совет.
Бакид обрадовался, что так удачно спровадил боспорца, хотя про попутный ветер он сказал наугад.
До Годейры Левкон дошел нелегко, но все-таки добрался через двое суток. Кубаха хоть и мучила сильным встречным течением, ветер помогал гребцам по всему пути. Зато была надежда, что обратный путь будет легким и с сухими веслами. Годейра уже была дома, она деятельно готовила амазонок к войне и приезду боспорца несказанно удивилась.
– Что привело тебя, мой милый царевич, в наши бедные края?
– Ваш город полон невестами, а это большое богатство. Я приехал приглядеть средь ваших дев будущую царицу Боспора.
– Я весьма и весьма поражена, дорогой Левкон. Разве Агнессу ты разлюбил? Она давно считается твоей невестой и уж, наверно, не раз примеряла корону Боспора.
– Царям недостойно менять свои привязанности, я по-прежнему люблю Богорожденную, но она сама...
– Изменила тебе?! В это трудно поверить. Богорожденная не должна вертеть хвостом, как...
– Как дочь козопаса, ты хотела сказать.
– Откуда царевич Левкои узнал про это?
– Разве это скроешь, она влюбилась в другого человека.
– Уж не в скифа ли по имени Агаэт?
– Увы, нет, царица. Может быть, ты не знаешь - скоро грянет война между Синдикой и Боспором, а у Агнессы флот -приданое...
– Призрачное приданое, надо заметить. Тиргатао отнимет триеры, помяни мое слово...
– Вот ты и ответила на загадку. Агнесса теперь невеста Перисада. Если она станет его женой, флот Перисад отдаст в руки Гекатея. У него твердая рука.
– Но он стар для нее!
– воскликнула Годейра.
Стрела, пущенная Левконом, попала в цель.
– Она мнит себя царицей Олинфа. А царицы, я не имею ввиду тебя, милая Годейра, никогда не смотрят на возраст. Да эта шлюха стольких сменила мужчин...
– Но Перисад-то каков! Втерся в царскую семью, отнял чужую любовь...
– Кибернет ни при чем. Она сама повесилась ему на шею. А касаемо любви - я не люблю ее вовсе. Не зря же я приехал к тебе сватать.
– Назло ей, как мне кажется?
– Уж будто бы. Мой отец уходит от дел. Не может царь Боспора вступать в войну холостым. Кто-то его должен ждать с поля боя, а может и помогать в делах войны. А твои девы крепко держат меч в руке. Да и умны...
– Но тебе, царевич, нужна не всякая амазонка. Тебе бы надо молодую и знатную. У нас таких нет.
– Почему же молодую. Мне самому четвертый десяток идет.
– Твоею могла бы быть Лебея. Она дочь полемархи. Но...
– Знаю. Она невеста коноя. А сколько тебе лет, прелестная царица?