Пояс Ипполиты
Шрифт:
– Факел оставили?
– Два. Я доходила до люка. Натерпелась страха.
– Ну, хорошо. Давай будем спать...
В подвале притушили факелы, Чокея приказала всем быть наготове, сама она села против пролома, надеясь первой увидеть свет факела. Но в проходе все было тихо, темно и пока Чокея раздумывала, как она поступит с пойманной Мелетой, заснула. Причиной тому было вино, выпитое с гостями. Очнулась - увидела как в дверь подвала пробивается свет. Наступало утро.
– Почему не разбудила,- прошипела она Кинфии,- никто не появлялся?
– Все было тихо.
– Почему она не вышла? Из храма нет другого хода?
– Прости, кодомарха, но я забыла тебе сказать. Был тут старый ход, он выходил на берег Фермодонта, но давно обрушился.
– Все-таки, почему?!
– Она ждет утра. Утром мы снимаем охрану во дворе.
– Что слышно в городе?
– В городе тихо.
И это было неправдой. Город уже проснулся и гудел. На агору к храму потянулись люди. Из уст в уста передавалась весть о том, что в Фермоскире появилась Мелета, появилась тайно, с намерением увезти пояс Ипполиты на Меотиду. Такие слухи велела пустить по городу сама Чокея, когда полностью уверилась, что Мелета вошла в тайный ход.
– Вот тебе ключи, в полдень открой храм и впусти туда людей. Здесь оставь двоих.
– А ты?
– Я выйду в наос, свяжу воровку и передам ее толпе.
– Одна?
– Неужели я не справлюсь с грешной девчонкой? Подай факелы.
Запалив один из них, Чокея вошла в пролом и смело спрыгнула вниз. Ее храбрости хватило только до первого факела. Скорее чутьем, чем умом, она поняла, что дальнейший путь
полон опасностями. Но возвращаться было уже поздно. И очень ей хотелось торжества над Мелетой.
Поднявшись по лесенке к люку, она легко сдвинула плиту и очутилась в храме. Наос встретил ее кромешной тьмой, неистребимым запахом горелого масла. Первые шаги отозвались гулом где-то под сводами алтаря. Факел уже догорал, и Чокея запалила другой. При его более сильном свете она увидела Кумир Девы. И задрожала от страха. Пояс на золотых бедрах Девы сверкал голубыми, рубиновыми, зелеными искрами. Значит, Мелеты здесь не было! Иначе она бы зажгла масло в чашах светильников. Чокея вернулась к люку, закрыла его плитой, подумав, что воровка может улизнуть в темноте. Взяв в одну руку меч, в другую факел, она пошла, чтоб осмотреть все углы наоса. Страх все еще не проходил, хотя Чокея понимала, что воры чего-то испугались и не пошли в тайный ход. Обшарив светом факела все закоулки, Чокея вышла из наоса в храм, подошла к дверям - они были закрыты накрепко.
«Скорее надо уходить отсюда»,- подумала Чокея и почти бегом направилась к люку, сдвинула плиту и глянула вниз. Из люка на нее пахнуло теплом и дымом, а в свете факелов она увидела ощетинившихся копьями мужчин. Холодея от ужаса, она поняла, что мышеловка, поставленная на Мелету, захлопнулась за ней самой.
Как быть? Что же делать? Надо искать другой выход! Она бросилась в южную сторону наоса и подбежала к другому люку. Она видела его ранее, но не обращала внимания. Сейчас люк был завален каким-то тряпьем и кучками сухих трав. Разбросав ногами эту дрянь, Чокея сдвинула плиту и спустилась вниз. Ход был действительно старый, низкий, оснащенный трухлявыми подпорками. Склонившись, она прошагала не так много, наткнулась на полуоткрытую дверь и сходу рванула створку на себя. Коробка двери затрещала, рассыпалась, и камни с потолка с грохотом рухнули в проход. Волна затхлого воздуха ударила в лицо Чокеи, она повернулась и побежала назад. Потом остановилась и подумала: «Надо идти осторожно, иначе потолок рухнет в другом месте и похоронит меня тут навечно».
В наосе Чокея села на ступеньку перед пьедесталом кумира, склонилась к коленям и, обхватив голову руками, зарыдала. «Это конец,- подумала она.- Настанет утро, потом полдень, откроются двери храма, разъяренная толпа ворвется в наос и... Впереди толпы, конечно, войдет Лота... А может быть Кинфия придумает что-то для ее спасения... Нет, нет, Кинфию, конечно, связали, отняли ключи и храм откроют раньше полудня».
Когда рыдания прошли и обсохли слезы на глазах, Чокея встала. Факел догорал, Чокею обступала темень. Она поднялась по лесенке храмового светильника, зажгла масло в чаше и подумала: «Что же это я раскисла совсем. Что-то можно придумать, до полудня еще далеко». Но сознание ее отупело, сказывались волнения предыдущих дней и ночи. «Надо поспать, успокоиться, надо иметь светлый ум. Посмотрю еще раз в люк и лягу»,- решила она и направилась к люку. Осторожно сдвинув плиту, она хотела склониться над люком, но в отверстии показалась голова человека, и человек этот, Чокея узнала сразу, была Лота.
– Царица?! А ты почему здесь? Хочешь выпустить...
– Хочу поговорить с тобой, чтобы спасти.
– Сначала скажи,- Чокея села на крышку люка,- почему Мелета не вошла в наос?
– Причина проста - ее нет в Фермоскире.
– Как нет?! А кто же был с перевязанной щекой?
– Моя служанка.
– Значит вы...
– Не рой другому яму — сама в нее попадешь, так говорили древние.
– И еще скажи мне, где Кинфия?
– У нас мало времени, Чокея. Вот-вот откроются двери храма. Вся Фермоскира собралась у храма, я боюсь, что Ликоп не сдержит толпу до полудня. Весь город знает - в храме вор, который...
– Ты сказала — хочешь спасти. Как?
– Я тебя не смогу спасти никак. Тебя спасет Мелета.
– Но ты сказала - ее нет в городе.
– Она скоро возвратится. Она уже на пути в Фермоскиру. От имени Ипполиты она скажет, что ты не виновата, я тебе обещаю это.
– Что мне делать?
– Ни о чем не говори ни слова, пока не появится Мелета. Молчи. Иначе я отдам тебя на растерзание амазонкам.
– Я боюсь, что ты не сдержишь слово.
– Царское слово — это не слово какой-то метеки из храмовых,- зло ответила Лота.
– Хорошо. Я буду молчать. И ты узнаешь, что слово метеки из храмовых прочнее царского слова.
– Тогда сними пояс с кумира и отдай мне.
– Для чего?
– Он скоро снова появится на бедрах Кумира Девы. Но оденет его Священная Мелета.
– А что случится со мной?
– Тебя я отпущу на все четыре стороны. Слово царицы.
Чокея приставила лестницу от светильника к пьедесталу кумира, поднялась по ней и отстегнула пояс. Лота опустила его в сумку и скрылась в люке.
Через полчаса заскрипели двери храма, открылись - свет утреннего солнца ворвался в наос вместе с ревущей толпой амазонок.
Чокея за эти полчаса продумала как себя вести, если ее сразу же не растерзают амазонки. Она знала, что толпа непредсказуема и ею никто не может управлять, тем более Лота. Чокея сама все это время подрывала авторитет Лоты и была уверена, что амазонки не будут слушаться царицы, которая покинула их. Узнав, что пояса в храме нет, они будут пытать Чокею, и ей до приезда Мелеты не выдержать. Поэтому она сделает вид, что лишилась сознания, и будь что будет. Амазонки ворвались в наос, как вихрь. Лота бежала впереди, но около Кумира Девы ее закрутил поток людей и отбросил к люку. Когда женщины увидели, что пояса на бедрах богини нет, они как будто обезумели и с диким воем бросились на Чокею, подняли ее над толпой и понесли к выходу. Они, конечно, не узнали ее, в наосе царил полумрак. Лота с трудом вырвалась из толпы, вскочила на крышку люка и что есть силы крикнула: