Пояс Ипполиты
Шрифт:
Мелета решительно покинула храм и вошла в конюшню Годейры. Вот и конь царицы. Он могуч и свиреп. Косит глазами на незнакомую наездницу, скребет копытом. Смело накинув уздечку, она выводит коня, в конюшне нет охраны. В несколько скачков жеребец вынес ее за ворота, коню, видимо, надоело стойло. Но за воротами он вдруг встал на дыбы, пытаясь сбросить всадницу. Мелета сильно огрела его плетью, рванула поводья. Конь крутился на одном месте, взлягивая задними копытами, но сбросить амазонку со спины не так-то просто. Мелета ударила жеребца плетью между ушей, и он выскочил на улицу и понес наездницу в степь. Мелета поняла, что он не знал другой всадницы, кроме Годейры - он то поднимался на дыбы, то внезапно останавливался на ходу. Мелета рвала поводья, непрестанно била жеребца по крупу плеткой, ударяла пятками в бока. В открытой степи конь поскакал вразнос. В ушах Мелеты свистел ветер, она натягивала поводья, но жеребец не слушался ее, продолжая все ускорять бег. «Устанет - перестанет»,- подумала Мелета, но конь несся все быстрее и быстрее, шарахался в сторону, перескакивал через кусты, и скоро город остался далеко позади. Мелета знала - впереди много оврагов и конь сломает себе шею и изуродует ее. Но страха у нее не было, пока за ними не показался другой всадник. Он быстро приближался, конь его был так же могуч, как и жеребец Мелеты. Вот он скачет почти рядом - и Мелета испугалась. Она знала, что Годейра всегда скакала впереди и если всадник начнет ее обгонять, жеребец не позволит обгона, и тогда...
И вдруг впереди путь перегородила гряда густого можжевельника, а за ним - глубокий овраг. Сейчас жеребец сделает прыжок, и смерть... Но за миг перед этим всадник поравнялся с Мелетой и сдернул ее с коня. Резкий поворот, удар - и Мелета лишилась сознания. Древние шутейно спрашивали - в чем разница между мужчиной и женщиной? И отвечали: мужчина, приходя в сознание, открывает глаза сразу, а женщина не открывает глаза, пока не выслушает все, что происходит вокруг нее. Так же сделала и Мелета. Она почувствовала, что лежит около кустов, на сухой траве, что мужчина, спасший ее, сидит рядом и вытирает кровь с ее лба. Тело ее ныло, но Мелета поняла, что переломов нет, а есть царапины и ушибы. И что ее спаситель хороший человек, с нее не сняты кольца и другие украшения, не взято оружие. Нож как висел на поясе, так и висит. Потом Мелета чуть-чуть приподняла ресницы, глянула... Лицо у парня приятное, у него темная курчавая бородка, усов нет. Такие бороды носят скифы, а отсутствие усов означает, что парень не женат. Глаза мягкие, чуть раскосые, это, конечно, скиф.
– Кто ты?
– Меня зовут Агаэт. Я из Корокондамы.
– Зачем погнался за мной?
– Я понял, что ты села на чужого коня.
– Где мой конь?
– В овраге. У него переломаны ноги.
– Ты знаешь, кто я?
– Знаю. Ты Священная Мелета. Я видел тебя перед храмом. Я все время слежу за тобой.
– Зачем?
– Не знаю. Я не мог покинуть город, не поговорив с тобой. О такой женщине я мечтал всю жизнь. Ты моя судьба.
– Ты скиф?
– Да. Я сын кона Агата.
– Потому ты и не знаешь, что жрицы храма не суждены никому.
– Я слышал об этом.
– Зачем же погнался за мной?
– Я уже сказал - ты судьба. А она знает, куда и кого посылать.
– Я повторяю - я амазонка, и к тому же, храмовая. Ойропата, как зовут нас скифы. Мы убиваем мужчин.
– Да, знаю. У меня жена была ойропата. Ее звали Лебея.
– Дочь полемархи Беаты?
– Ну да.
– Расскажи, - Мелета привстала, оперлась на локоть.
– Она стала женой по принуждению. Она не любила меня.
– Да, скифы всегда берут женщину силой.
– Много ты знаешь о скифах... Скифы никогда не насилуют женщин. У нас так заведено: если скиф встречает одинокую женщину, допустим, в степи, та сразу падает на спину, показывая, чтоб мужчина овладел ею. А если не сделает этого, скиф проедет мимо.
– А как же Лебея? Она тоже - на спину...
– Лебея воровала лошадей моего отца. И должна была умереть. Я назвал ее женой и спас ей жизнь. Долго рассказывать.
– Где она сейчас?
– Исчезла. Где ее найдешь...
– А ты искал? Нет, не искал. Ты сразу срезал свои усы и стал холостым?
– Я повторяю - скиф никогда не берет женщину силой. Ты вот сейчас вся в моей власти, но я же...
– Но я тоже лежу на спине.
– Тебя уронил конь.
– Как же нам быть? Ты говоришь - судьба, а сам... Значит, я не нравлюсь тебе?
– Пустые дела. Ты все равно храмовая.
Они замолчали. Мелета поймала себя на чувстве — ей хотелось, чтобы этот красавец скиф овладел ею. Она, может быть, и выехала в степь, втайне надеясь на такой случай. Она не девочка, у нее был муж, был ребенок. Она хотела откровенно все это высказать скифу, но он упредил ее.
– Мы много говорим, Мелета. А тебя уже ищут, слышу топот коней.
– Как быть с судьбой?
– Судьба всесильна,- Агаэт встал, бросил поводья на шею своего коня.- Я верю - когда-нибудь ты уйдешь из храма и найдешь меня. Я не буду отращивать усы, я буду ждать тебя.
– Поцелуй меня на прощание.
– Скифы не целуют женщин! — Агаэт вскочил на коня.
– Куда мы теперь?
– спросила Агнесса, спускаясь по ступеням храма. Она ждала вялого ответа, но Атосса убрала руку с плеча дочери, на которое опиралась, выпрямилась:
– На триеру далеко, да там и делать нам нечего.. Пойдем в таверну, в твою комнату. Там дождемся Перисада.
Пока Атосса поднималась на второй этаж, Агнесса спустилась в подвал, купила кувшин вина. Поставила на стол.
– Что-нибудь пожевать бы,- сказала мать.- Я у Годейры почти ничего не ела.
– У этого усатого таракана полно еды. Я принесу.
Расставив перед матерью тарелки с едой, спросила:
– Почему не ела у царицы?
– Я все глядела на тебя и на Аргоса. Я не верю, что он любит Фериду. Если бы ты обуздала его. От храма ты все равно отказалась.
– Фи! Он старый, этот морской краб.
– Но с Перисадом ты...
– Неужели ты смирилась, мама. Не о том говоришь. Нам надо подумать.
– Думать нам поздно. Я сейчас никто, а ты ничто...
– Я хозяйка армады!
– Полно! Этот морской разбойник отберет твою армаду в любой час, а нас посадит за весла. Мелета будет только рада.
– Если ты надеешься на меня, то должна меня слушаться. Нам надо бежать в Пантикапей и, как ты говоришь, обуздать Левкона.
– Пустое. Левкон никогда не сделает тебя царицей. Ты привыкла греть чужие постели. К тому же, мы там будем чужими. Ты — амазонка. Ты - стрела, твое место в амазонском горите [23]. Выпадем мы из колчана - нас сразу сломают. Если бы ты, глупышка, не послала вместо себя Мелету, царевич Митродор был бы твой. Если мы победим Бос-пор...
– Мы не победим Боспор, мы не будем владеть Синдикой. Потому, что мы - бабы. Ты не заметила, как твой амазонский горит рассыпался. Почему Ипполита завещала нам убивать мужиков?
– Она боялась соперничества сильных.
– Чепуха на оливковом масле. Она боялась, что амазонки узнают любовь. Баба, познавшая сердцем любовь, делается слабой, как раскрученная тетива. И ее уделом становится не война, а проводы мужиков в походы. Баба, познавшая любовь, уже не может без нее жить. Сколько у Годейры было воительниц? Около трех тысяч. А сейчас она не наберет для заброски на вал и тысячу. Остальные моют котлы у скифов. А эта война раскидает нас на все стороны света.