Пойманные игрой
Шрифт:
В Стендар они приехали к закату: издалека, когда до города оставалось не менее получаса езды, умирающее солнце окрасило крыши алым. Если бы не встречный ветер, Хагер подумал бы, что город охвачен огнем, но в воздухе не пахло гарью. Стражники, которые едва не закрыли ворота перед самым их носом, содрали по золотому с каждого. Хагер расстался с деньгами без жалости - если дело выгорит, то на вырученные монеты они смогут купить четверть Стендара.
– Уверен, что тебе не нужна помощь?
– спросила Руни, стоило ему сказать, что он собирается навестить Балибея прямо сейчас,
– Не слишком умно соваться в его дом, забрав все доказательства и не прикрыв спину. Он не задумываясь натравит на тебя всех своих телохранителей - это дешевле, чем облегчить свой кошелек на тысячу золотых.
– Она дело говорит, - встала на сторону ловкачки Арагна, - сам подумай - ты бы что делал на его месте? Вряд ли заплатил. Это не гарантирует молчания, если уж на то пошло.
– На его месте я бы нанял в три раза больше наемных убийц и лично бы проверил, тех ли они прикончили, - с улыбкой ответил Хагер. Немного бравады не помешает, когда в воздухе пахнет паникой.
Если все пройдет хорошо, то он вернется с туго набитым кошельком, и его товарищи не пострадают. Если все пойдет плохо... В конце концов, это он заварил всю кашу с походом в шахты. Ему и расхлебывать. И неважно, что по этому поводу думают спутники. Воин не собирался подставлять их под удар.
– Я справлюсь, - воин говорил так уверенно, что поймал себя на мысли: он сам охотно верит выдуманному благоприятному прогнозу.
"У Балибея, в стенах поместья, зачарован каждый сантиметр земли. Интересно, сколько щелчков пальцами ему понадобится, чтобы испепелить неугодного? Может, в самом деле подождать до утра?"
Внутренний голос подсказал, что того, кто посулил тысячу золотых за убийство, вряд ли остановят возможные любопытные взгляды горожан. Хагер почти поддался умоляющему взгляду Руни, но внутреннее чутье буквально за шиворот тянуло навестить толстяка именно сейчас. Интуиция - плохой советчик, но иногда, в реальном мире, он прислушивался к ней и выигрывал там, где другие оставались с носом.
Однако оставался последний нерешенный вопрос: кому доверить доказательства вины толстяка? От того, как быстро "хранитель" отреагирует в случае плохого для него, Хагера, исхода, будет зависеть судьба остальных. Брандин? Нет, слишком он мягкий, да и не теперь, когда шут знает сколько времени уйдет на его восстановление. Арагна жестче, и голова у нее холоднее, но она ни на шаг не отойдет от заклинателя, пока не убедится, что тот окончательно здоров. Сарфа Хагер даже не рассматривал как кандидата - слишком уж он несерьезный. Оставалась Руни. Хагер мысленно вздохнул: найдись хоть один другой приемлемый вариант, он бы ни за что не сунул ее голову в печку, но ловкачка, как ни крути, годилась на роль хранителя больше остальных.
Воин осторожно взял ее под локоть, отвел в сторону - так, чтобы остальные не могли слышать их разговор.
– Мне не нравится то, что ты собираешься идти туда один, - стояла на своем ловкачка.
– Так будет лучше, - как можно мягче ответил он.
– Послушай, ты должна сохранить все доказательства. Никому не давай их, держи всегда при себе, глаз не своди, пока я не вернусь. А если через
От этих слов Руни дернулась, посмотрела полным испуга взглядом. Хагеру оказалось непросто выдержать его и не изменить своего решения.
– От того, насколько быстро ты среагируешь, зависит ваша жизнь. Жизнь вас четверых. Забирай остальных и иди прямиком к капитану городской стражи. Хоть мышью стань, но попади к нему.
– Мы будем ждать тебя!
– громким шепотом сказала она.
– И все погибнете!
– Хагер ненавидел себя за то, что поднял на девушку голос, но только так получилось ее остудить.
– Сделай это ради меня.
Он осторожно сжал ее плечи, почти поддавшись желанию прижать к себе. Может быть, он видит ее в последний раз? Если и так - что это меняет? Слишком мало времени и слишком много слов.
– Пообещай, - потребовал он.
– Я не могу, - глаза ловкачки стали влажными.
– Можешь, - Хагер подбодрил ее улыбкой, - можешь и должна.
Руни кивнула, невнятно произнесла: "Обещаю" - и освободилась из его рук.
– Все будет хорошо, - Хагер подмигнул встревоженной девушке, отсалютовал Сарфу, а ведьму попросил не тянуть с исцелением Брандина.
– Надеюсь, дружище, ты вынесешь меня из задницы, если мы в нее попадем, - Хагер потрепал Вандала по шее, и гэл скосил на него одобрительный, как показалось воину, взгляд.
Найти здание, в котором довелось побывать всего раз, - задача не из легких. В тот день моросил дождь, Хагер ехал в носилках и почти не разбирал дороги. Теперь, когда фонарщики уже начали зажигать фонари, Стендар преобразился. Если бы Хагеру не довелось ходить по городским улицам ночью, он бы наверняка заблудился.
Чтобы добраться до здания, к которому привел его "зеленый стручок" Ларгани, пришлось потратиться на болтливых попрошаек. Последние, увидев монету, охотно распускали слюни и язык.
Когда Хагер очутился перед знакомым забором, на Стендар уже опустилась ночь. Ворота по-прежнему охраняла пара стражников, которые, увидев всадника всего в нескольких метрах от себя, даже не шелохнулись. Хагера это насторожило, но он списал все на магический барьер: в темное время суток он наверняка становился куда сильнее и надежнее. Спешившись, воин подошел к одному из стражников, намеренно спрятав Смертоносец за спину. Он не желал давать повод убить себя даже не успев открыть рот.
– Я желаю говорить с Балибеем, - как можно спокойнее и четче произнес Хагер прямо в спрятанное шлемом лицо стражника.
Стражник промолчал. Повторный вопрос принес тот же результат - молчание. Хагер, осененный догадкой, прислушался: в прорезях шлема тихо - ни выдоха, ни вдоха. Големы. И как он сразу не догадался? Двинутся, только если он попытается атаковать предмет их охранения.
"И что теперь, умник?"
– Эй, Балибей!
– что есть силы заорал Хагер. Глупая затея, но первая, посетившая голову.
– Я пришел поговорить о нашем деле!
"Ну, сукин ты сын, выползай из своей норы!"
– Ты ведь не хочешь, чтобы я орал о нашей договоренности на всю улицу?! Или о том, что я нашел в твоих шахтах?!