Поймать Джордан

Кеннелли Миранда

Я нахожу его у трибун, разговаривающего с мамой. Он передает ей игрушечного ребенка. Она начинает смеяться, берет куклу из его рук и держит ее за руки. Я вижу, как Генри машет на нее руками, будто он психует из-за того, как она держит игрушечного ребенка. Он забирает ребенка, а потом показывает ей, что нужно сделать руки в виде колыбели. Она снова смеется, потом делает, как сказано, и Генри укладывает куклу ей на руки. Она качает головой.

Каким бы идиотским это задание не было, я не могу сдержаться и улыбаюсь, глядя на них. Генри самый забавный парень среди всех, кого я знаю, забавнейший

человек из всех, с кем я встречалась. Только он мог притвориться и принять это задание так серьезно. Я иду к металлическим трибунам широкими шагами, пока не подхожу к маме и Генри.

– Джордан, почему ты не сказала мне, что я стану бабушкой?
– говорит мама, улыбаясь Генри.

– Я тоже не знала, - говорю я.
– Генри скрыл беременность от меня. Ты не против присмотреть за этой жуткой штуковиной во время тренировки, мам?

Генри хватается за грудь.

– Эта жуткая штуковина - наш сын, Вудс.

– Я не против, - говорит мама. Она кивает на кого-то за моим плечом.
– Кажется, тренер Миллер хочет, чтобы вы присоединились.

– Спасибо, мам!
– говорит Генри. Кажется, Джерри Райс вернул Генри его хорошее настроение. Он снова обнимает меня, когда мы идем к полю.

– Итак, чего хотел Тай?

– Поблагодарить меня, что взяла его на вчерашнюю игру.

– Это все?
– шепчет он.

– Нет...

– Я твоя жена, ты можешь рассказать мне все, что угодно, Вудс.

– Вчера, когда я подвезла его до дома, он как бы хотел поцеловать меня?

– И?

– И я сказала ему, что мне нужно идти.

– Ты не поцеловала его?

– Неа.

Генри хватает меня за локоть, останавливая.

– Почему ты так сделала? Разве он тебе не нравится?

– Да... Я испугалась, наверное. Не знаю, - я смотрю на жвачку, растаявшую на металлической трибуне.

– Отвергнут, - говорит Генри.
– Господи, я не могу даже представить: попытаться поцеловать, и быть отвергнутым. Должно быть, Тай чувствует себя паршиво.

Пожимая плечами, я ворчу.

– И? Он пытался снова поцеловать тебя прямо сейчас? Или вы говорили о том не поцелуе?

– Нет... Он хотел узнать, вместе ли мы, - говорю я, громко смеясь, большим пальцем сначала показывая на Генри, а потом на себя.

– Ты и я?

– Ага, он хотел узнать, встречаемся ли мы. Я сказала, что мы лучшие друзья.

– Да, он определенно хочет тебя.

Я смотрю на Генри краем глаза. Его лицо не выражает никаких эмоций: он не улыбается, ничего.

– Думаешь?
– шепчу я.

–

Я знаю.

Генри переводит взгляд от меня к полю, и его глаза расширяются в ужасе. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, почему он разинул рот. Джей Джей и Картер болтаются, пытаясь засунуть тощего уайд ресивера в коляску Джерри Райса.

– Джей Джей, - кричит Генри, - ты не сможешь засунуть девятиклассника в эту коляску.

•••

Этим вечером после пары часов игры в бейсбол с Картером и Джей Джеем, мы с Генри устраивает сумасшедший настольный футбольный турнир. Это лучшие три игры из пяти. Я побеждаю дважды, он выигрывает лишь раз. В этой, четвертой, игре я надираю ему задницу. Джерри Райс спит с широко раскрытыми жуткими глазами

в своей коляске. Monday Night Football маячит на большом экране телевизора. Мы смотрим игру Джетс против Долфинс и, конечно же, болеем за Долфинс.

– Я могу остаться сегодня?
– спрашивает Генри. Свет от телевизора заливает его кудри, заставляя их сиять.

– Конечно.

– Я подумал, так будет легче ухаживать за Джерри Райсом, - говорит он.
– Мы можем по очереди кормить его ночью, - он вращает стержень, забивая мне гол маленьким белым мячиком.

– Почему ты относишься к этому так серьезно? Мы могли бы оставить Джерри Райса в моем грузовике на ночь, чтобы не слышать, как он плачет.

– Я хочу хорошую оценку.

– Ты совершенно наплевательски отнесся к тому заданию насчет кукурузного хлеба, - я пытаюсь забить Генри мяч в ворота, но его маленький деревянный вратарь блокирует мою попытку.
– Не могу поверить, что ты получил двойку за кукурузный хлеб.

– Многие могут прожить без того, чтобы хорошо печь кукурузный хлеб. Быть родителем - это другое.

– Да, - говорю я, зная, как сильно мой отец может лажать порой. Нам с Генри очень повезло с такими замечательными мамами. По крайней мере, отец Генри не засранец... Его просто никогда нет дома. Как и мой отец, мистер Генри не был на наших играх уже вечность.

Я забиваю Генри, выигрывая игру. Я поднимаю руки над головой и обхожу комнату с напыщенным видом победителя. Складывая руки рупором у рта, я изображаю звуки толпы:

– И Вудс выигрывает!

– Тише! Ты разбудишь ребенка, - говорит Генри, смеясь. Он падает на один из кожаных диванов и берет стакан лимонада. Я наливаю себе еще один стакан, потом беру несколько шоколадных печений, сажусь и облокачиваюсь на него. Он обнимает меня, склоняется и выхватывает печеньку из моей руки зубами.

– Воришка!

– Нахалка!

•••

Посреди ночи Джей Райс кричит. Генри толкает меня ногами по лицу, поэтому я скидываю их, вставая.

Спрыгивая с кровати, я хватаю глупую куклу из коляски и засовываю металлический стержень в его рот. Потом я снова падаю на кровать. Оказывается, ты не можешь оставить этот ключ в его рту. Ты должен в это время держать игрушечного ребенка, иначе он продолжит плакать.