Поймай ветер в поле. Удержать ветер
Шрифт:
"Ксения, Ксюша, солнышко моё, радость моя. Ты для меня всё…. Прости меня. Властислав"
А внизу приписка, сделанная, по всей видимости, потом, впопыхах:
"Жалко, что нам так и не удалось увидится, поговорить. Знай, что я буду очень рад увидеть тебя ещё".
Глаза пробегали по строкам снова и снова…
Я ничего не понимала, только чувствовала, что с ним что-то происходило в момент написания письма. С нами происходило. Несколько минут я молча сидела в кресле, в которое забралась вместе с ногами и смотрела на потрескивающий огонь в камине. Хотелось
Он уехал, а я осталась. Без него.
Солнечное утро поднимало настроение. Грустить очень не хотелось, а поэтому я отправилась навестить раненого.
Холодный ветер бил в лицо, но князь не обращал на это внимание. Подумаешь ветер- какая мелочь. С вечера подморозило, и дорога еще не успела раскиснуть. Это явилось одной из причин, почему Власт решил рано выехать из владений отца. Вторая причина это приехавший ночью гонец. Сгорела одна деревня, расположенная прямо под стенами его замка. По всей видимости, дома стояли так близко, или срослись дворовыми пристройками, поэтому пожар от одной избы перекинулся на соседние.
Но была и третья причина- Ксюша. Стоит ему увидеть её, то уехать он уже не сможет. А что будет? Смогут ли они опять помириться или ещё сильнее разругаются. Но день закончится непременно одним и тем же- если повезет, в её кровать. Если нет- на коврике у её дверей.
Князь с трудом вернул свои мысли к делам Прибережья. Крен сам со всем управился, но решил послать весточку и ему. И это правильно. Мало ли что могло быть. От происков неприятеля до случайного возгорания. Властислав был в ответе за своих людей, а на подобное смотреть сквозь пальцы было нельзя.
Картина, сменяющаяся перед княжеским взором, была знакомой, поэтому Властислав, сопровождаемый небольшим отрядом, то и дело отвлекался на собственные мысли. А они были весьма и весьма разнообразны. От нежности, которую испытывал к Ксении, до жгучей ревности, в которой теперь ему вечно гореть. Он сам, своими руками отталкивал её. Но Ксюша не зверь, её природа совсем другая. Она не зависит от парности, в отличие от оборотня. А значит, вполне может создать семью с кем-нибудь человеком, растить детей…Зверь зарычал.
Конь взвился на дыбы и захрапел, а князь очнулся. Никто из дружинников, сопровождавших его не сказал ни слова. Словно так и надо, словно подобное поведение — это норма. Пусть.
Едва отряд выехал на ровную дорогу, Властислав опередил их и подвал с собой Данко.
— Расскажи-ка мне, друг мой, что ты делал у Анны?
Слова были сказаны тихо, а Властислав был уверен, что никто не расслышал его. Никто, кроме Данко.
— Она из-за меня замуж за Избора вышла, — процедил вдруг друг детства сквозь зубы, а Власт вопросительно приподнял бровь.
Он знал, что у Данко когда-то был роман с Анной, но затем они довольно быстро расстались. И очень скоро девушка вышла замуж за оборотня Избора. Но в последней схватке с морянами он погиб, оставив после себя двух детей. Крен помогал сестре как мог. Да и семья погибшего мужа тоже не отторгала женщину, считая за свою. Власт даже не подумал, что в прошлом это было серьезно у друга. Девушки тому прохода не давали. Да и тот был большим их поклонником, практически не пропуская ни одну. Только вот как оно оборачивается в жизни…
— Знаешь, Власт. Я думал, что не догулял, ещё надо…И не так себя повел с ней, оттолкнул. Потом приполз, каялся, да было поздно. Теперь простить не могу сам себя. Оттого и девчонки эти, то одна, то другая, то третья… А знаешь, князь, что хуже всего?
— Что?
— Что не моя она и все тут. Постель расстилает вечером- не для меня. Просыпается- не со мной. Щи варит — и то все помимо меня. Не встретит, не проводит при всех…
— Анна вдова, кто тебе мешает…
— Перед смертью Избор словно знал, что я до сих пор на Анну смотрю, просил её для детей другого отца не искать. И она, светлая голова, пообещала ему. Уговариваю, умаляю, ревновать заставляю- всё никак… Что ещё придумать- не знаю. Каждый раз при первой возможности мчусь в замок Радомира, хоть знаю, что она со мной не поедет. В общем, хоть как волк на луну вой.
Разговор затих, а каждый из оборотней думал о своём. Властислав- о ночи, что провел под дверью Ксюши. О том, как он сам и Зверь рвались к ней, чтобы прикоснуться, почувствовать тот неповторимый запах…. Лишь бы рядом, даже спать у неё под дверью… А Данко вспоминал о собственных ошибках молодости, когда думал, что ещё хочется погулять и все девки твои… Но теперь ни одна из них не нужна. А та, что когда-то не очень-то интересовала, но теперь смысл твоей жизни- не твоя.
Я лежала на кровати поверх покрывала уже целый час, уставившись в потолок и думала о Властике. Как его понять? От чего его поцелуи были такими разными? То они становились то жаркими, словно мы не в холодном коридоре замка стояли, а у раскаленного камина. То вдруг какое-то слово или тяжелый взгляд и всё мгновенно разрушалось, и он становился чужим. А его Зверь? Ведь если он оказывался рядом, то мне с ним становилось тепло и спокойно. И даже мрачные сны отступали, больше не пугая своей неотвратимостью.
Потолок надоел своей белизной, а балдахин идеальными складками ткани, и я не выдержала, поднялась и отправилась на прогулку. Всё-таки сидеть на одном месте и жалеть себя, упиваясь собственной "несчастностью"- не мой удел. Решив навестить Оливию и маму, я выпорхнула в коридор, намереваясь и этот день провести ничуть не хуже, чем предыдущие. И пусть того, кто бы одним своим присутствием наполнил бы его смыслом, рядом не было, но зацикливаться на этом я не стала, неизменно надеясь на лучшее. В конце концов, до отъезда супругов Хадерсон осталось полторы недели, и у меня есть время для выбора, оставаться в Белогории или нет.