Поющие кости. Тайны д'Эрбле (сборник)

Фримен Ричард Остин

– Красная шерсть, синий хлопок и желтые растительные волокна, похожие на джут.

– Все правильно. Та же комбинация волокон, что и на кусочке, застрявшем между зубами трупа, и, вероятно, из того же источника. Похоже, этот прут вытирали о ковер или штору, которой удушили беднягу Бродского. Мы в любом случае должны проникнуть в этот дом. Слишком явная улика, чтобы ею пренебречь.

Быстро упаковав чемоданчик, мы поспешили к воротам, где увидели обоих должностных лиц, задумчиво глядящих на заброшенную дорогу.

– В

доме горит свет, но там никого нет, – сообщил инспектор. – Я уже много раз стучал, но никто не отзывается. И вообще, что мы здесь забыли? Шляпа, вероятно, лежит неподалеку от того места, где был найден труп, и утром мы ее обязательно разыщем.

Торндайк молча вошел в сад и, подойдя к двери дома, тихо постучал и приложил ухо к замочной скважине.

– Я же сказал, сэр, что там никого нет, – раздраженно бросил инспектор и, видя, что реакции не последовало, пошел прочь, сердито бормоча себе под нос.

Как только он отошел, Торндайк стал шарить лучом фонаря по двери, порогу, тропинке и небольшим клумбам, с одной из которых он поднял какой-то предмет.

– Весьма ценная улика, Джервис, – объявил он, выходя из ворот и показывая мне недокуренную папиросу.

– Что же в ней ценного? Что она нам дает?

– Очень многое. Ее зажгли и кинули недокуренной, что говорит о внезапной перемене планов. Она брошена у входа в дом, значит, куривший собирался туда войти. Он не был знаком с хозяином, иначе прошел бы в дом с папиросой. Сначала этот человек вообще не намеревался входить на участок, иначе не стал бы закуривать перед воротами. Это, конечно, общие предположения, а теперь перейдем к деталям. Папиросная бумага известной марки «Зигзаг», водяные знаки видны очень четко. У Бродского была обнаружена пачка папиросной бумаги той же марки. Посмотрим, какой там табак.

Вытащив из лацкана булавку, Торндайк вытащил из папиросы кусочек темно-коричневого табака и показал мне.

– Мелкая «латакия», – не колеблясь, определил я.

– Прекрасно. Перед нами папироса с табаком, точно таким же, как в кисете Бродского, причем свернута она из необычной бумаги, имевшейся в пачке, найденной у Бродского. Руководствуясь правилом силлогизма, я могу предположить, что данная папироса была свернута Оскаром Бродским. Тем не менее мы будем искать подкрепляющие улики.

– А что это?

– Как вы могли заметить, Бродский пользовался круглыми деревянными спичками, которые и были обнаружены в его коробке. Такие спички тоже не вполне обычны. Поскольку он зажег папиросу где-то рядом с воротами, мы можем попытаться найти там обгоревшую спичку. Давайте посмотрим на дороге, по которой он, видимо, и пришел.

Мы медленно пошли по дороге, освещая фонарями землю, и буквально через несколько шагов я обнаружил валявшуюся в грязи спичку. Быстро подняв ее, я увидел, что она круглая и деревянная.

С интересом осмотрев спичку, Торндайк положил ее вместе с папиросой в свою коробочку для вещественных доказательств.

– Теперь уже нет сомнений, Джервис, что Бродский был убит здесь. Нам удалось связать это место с преступлением, так что осталось лишь проникнуть в дом и найти там другие улики.

Мы пошли вдоль ограды и на ее противоположной стороне обнаружили инспектора, недовольно беседующего с начальником станции.

– Думаю, сэр, нам пора возвращаться, – заявил он. – Мне вообще непонятно, зачем мы сюда забрели, но… Эй, сэр, остановитесь!

Торндайк, чуть подпрыгнув, закинул свою длинную ногу на забор.

– Я не разрешаю вам вторгаться в личные владения, сэр! – продолжал инспектор, но Торндайк уже преодолел ограду и смотрел на инспектора с другой стороны.

– А теперь послушайте меня, инспектор. Есть все основания полагать, что Бродский перед смертью был в доме, и я готов поклясться в этом. Сейчас важно не упустить время, мы должны идти по горячему следу. Я не предлагаю вам вламываться в дом. Мне нужно только проверить мусорный бак.

– Мусорный бак! – поперхнулся инспектор. – Нет, вы действительно джентльмен со странностями! Что же хотите там найти?

– Разбитый стакан или бокал. Тонкий, с узором из маленьких восьмиконечных звездочек. Он может быть в мусорном баке или в доме.

Инспектор колебался, но уверенность Торндайка произвела на него впечатление.

– Мы, конечно, можем покопаться в мусоре, хотя какое отношение разбитый стакан имеет к нашему делу, я ума не приложу. Это выше моего понимания. Ну, да ладно, идем.

Он перелез через ограду, и за ним последовали мы с начальником станции.

Торндайк чуть задержался у ворот, осматривая землю, а официальные лица торопливо пошли по тропинке. Не найдя ничего интересного, доктор направился к дому, внимательно оглядываясь по сторонам. На полдороге мы услышали взволнованный голос инспектора:

– Скорее сюда, сэр!

Поспешив в том направлении, мы обнаружили наших должностных лиц, с изумленным видом склонившихся над мусорной кучей. Свет их фонарей освещал осколки тонкого узорчатого стекла, сверкающие среди мусора.

– Не представляю, сэр, как вы догадались, что они здесь есть, – произнес инспектор с ноткой уважения в голосе. – Но зачем они вам, я понять не могу.

– Это всего лишь одно звено в цепи доказательств, – пояснил Торндайк, доставая пинцет и склоняясь над мусорной кучей. – Возможно, мы найдем здесь кое-что еще.

Он поднял несколько кусочков стекла и, рассмотрев их, бросил обратно в кучу. Внезапно внимание доктора привлек маленький осколок, валявшийся в самом низу. Подхватив стекло пинцетом, Торндайк стал пристально разглядывать его под лупой.