Позаботься о дочери
Шрифт:
Ух! Пронесло!
Хотя какое там пронесло! Что мы натворили?! Как теперь в глаза друг другу смотреть? Ну… Митя-то наверняка будет еще больше нагло смотреть. И раздевать глазами…
— Сейчас, маленькая! — кричу Ане и несусь на второй этаж, по пути срывая мокрую майку и насквозь промокшие трусики (с двух сторон и по двум причинам).
Хватаю из комода первые попавшиеся трусики и майку с кровати. Это майка моего бывшего. Я ее стащила, когда уходила от него. Но это был не сентиментальный порыв. Просто она очень удобная. Майка баскетболиста, как я ее называю.
Бегом спускаюсь к Ане. Малышка уже разрывается требовательным криком.
Осматриваю ее, пытаясь понять, что ее беспокоит.
Ей нужно поменять подгузник. По вечерам и ночам по негласному правилу очередь Мити делать это, но возня с малышкой хоть как-то успокоит мои нервы и отвлечет меня от того, что только что произошло.
К тому же я не могу позволить страдать ей. Даже несколько секунд, пока Митя не зайдет в домик.
Она похитила мое сердце. Полностью. За такой короткий срок я привязалась к ней безумно. В этом я могу себе признаться. Даже не представляю, как уезжать, когда найду работу? Как оставить ее? Не увидеть ее первый зубик, первый шаг…
И я хотела бы увидеть лицо Мити, когда его дочь впервые скажет осознанное «папа»!
Когда я заканчиваю переодевать ее, целуя животик и тиская, хлопает входная дверь.
О нет! А я уже понадеялась, что успею положить Анюту в кроватку и сбежать наверх.
— Рита! — глубокий с измученными нотками голос Мити зовет меня.
Только от одного его голоса у меня мурашки по коже. И сердце бьется быстрее. Так же, как от его прикосновений и поцелуев.
Я не поднимаю голову. Не могу смотреть на него, пока во мне бушует так много эмоций.
Сначала мне нужно задавить их, притупить.
Смотрю исключительно на Аню, пока несу ее обратно в кроватку с пеленального столика. Поглаживаю ее по животику.
Его жар касается моей спины, когда он встает слишком близко ко мне. В воздухе ощутимо витает запах секса. Дурманящий терпкий запах его спермы, испачкавшей и пропитавшей насквозь его боксеры.
Надеюсь, запах дождя на улице перебивал его, и Оскар ничего не почувствовал.
От этого мужского аромата голова начинает кружиться, а внизу живота снова расцветает тепло.
Нет! Нет! Только не снова!
Протискиваюсь мимо него, желая просто исчезнуть в своей комнате.
— Подожди, Рит! — Митя тянется к моей руке, но я отдергиваю свою.
Невольно поднимаю на него взгляд. Его зеленоватые глаза сейчас цвета бури. В них плещется беспокойство. Длинные светлые пряди зачесаны назад. Наверное, оттого, что он, нервничая, проводил по ним пальцами.
Эти пальцы!
Ну как? Как теперь противостоять этому очевидному притяжению между нами?
Оно обрело реальную, осязаемую форму. Этот вечер все изменил.
Мы даже не занимались сексом, а я уже пропадаю. Влюбляюсь в него так сильно.
Мне нельзя, чтобы это чувство проросло глубоко во мне. Это разорвет мне сердце, когда
Оставить Анюту — уже очень тяжело и разорвет меня. А оставить мужчину, которого я полюблю, добьет то, что от меня останется.
— Нет! — поднимаю ладони кверху. — Не прикасайся ко мне. Больше никогда. Если хочешь, чтобы я осталась, — многозначительно кошусь на кроватку.
Разворачиваюсь и убегаю. Не дойдя до комнаты, останавливаюсь на узкой деревянной лестнице и прислоняюсь к стене. Потираю губы, пытаясь стереть его прикосновения. Его поцелуй. Поцелуй, который все же привел к большему.
Если Митя сделает еще попытку, я не смогу сопротивляться ему. Это невозможно.
Невыносимо страшно поддаться.
И невыносимо больно уйти.
20
20
Митя
— Ты не скажешь Косте? — спрашиваю Оскара.
— Нет.
— Почему?
— Рита вполне сама может принимать решения.
О, как! Про свою младшую сестру он так никогда бы не сказал.
Приподнимаю удивленно бровь. Конечно, это не укрывается от внимания Оскара.
— Она серьезная и морально зрелая девушка. К тому же я увидел в ее взгляде, что это был ее выбор. Ее решение.
Уф.
Облегчением омывает.
— А вот ты, Митя… я по-прежнему недоволен твоим поведением. Я и так оттягиваю момент твоего наказания за то, что вся эта ситуация вообще возникла. Ты то с дочерью, то на работе. Так что это откладывается. А ты еще больше добавляешь мне причины надрать тебе зад.
— Может, я и не был готов стать отцом и в шоке от такого сюрприза жизни, но я не жалею, что все так случилось. Она моя дочь!
— Я знаю. Я не об этом. Ты уверен, что сможешь дать ей то, что она заслуживает? В чем будет нуждаться?
* * *
На это я промолчал.
Но этот разговор уже четыре дня крутится в моей голове.
«Не усложняй Рите жизнь», бросил он, перед тем как уйти.
Но я не могу перестать думать о ней. И слова Оскара не остановили бы меня. Нет. Но слова Риты. То, как она посмотрела, перед тем как сбежать к себе.
Я не могу прикоснуться к ней. Это сжирает меня изнутри каждый день и каждую ночь!
Я даже не трахнул ее, но с уверенностью могу сказать, это был самый жаркий секс, который у меня был за всю мою жизнь.
Как она реагировала на мои прикосновения! Охренеть.
Ее стоны, ее дыхание, трепет тела. Какой скользкой она стала. Когда я только прикоснулся к ее центру, она была уже такой влажной.
Обнимая ее, я возбудился так, что думал, мой член взорвется.
Каждый раз, когда я принимаю душ, стоя под теплыми струями, невольно возвращаюсь в тот момент.