Поздний бунт. Андрей Старицкий
Шрифт:
– Собирай, Александр, сейм!
– Требуй сбора Посполитого рушения [70] .
Эти настойчивые реплики не легли на душу короля, и он делал вид, будто до его ушей не доходят требования ясновельможных панов. Спросил посла:
– Какова причина отказа?
Сам-то он еще заранее знал, что Иван Васильевич отмахнется от необоснованных притязаний, и посольство послал в Москву под нажимом сейма. Узнав о болезни великого Московского князя, папы чуть не за горло ухватили короля, требуя немедленно посылать посольство в Москву. Их напор вроде бы имел смысл: хворый царь, наверняка теряющий свою безграничную власть, побоится войны с объединенными польско-литовскими силами, имеющими к тому же поддержку ордена крестоносцев, и пойдет на уступки. Не все, конечно, требования он удовлетворит, но кое-чем пожертвует ради вечного мира. Вернет
[70] Посполитое рушение - в XIII-XVIII вв. в Польше всеобщее шляхетское ополчение.
Мало надеялся на успех посольства король Александр и, выходит, был прав. Он вынудил себя еще раз повторить вопрос послу:
– Так какова же причина отказа?
– Требуемого тобой, король, нет в брачном контракте. Царь, как московиты утверждают, выполнил все обещания, а ты, его зять, принуждаешь, хотя обещал этого не делать, свою жену, его родную дочь, к католичеству. Изгнал-де всех православных слуг от ее руки и не построил храма Божьего на греческий манер.
– Мы тебя предупреждали: не женись на схизматке [71] . И вообще, русские князья коварны!
– пробасил Виленский наместник.
[71] Схизматка (от греч. Schisma - раскол), схизма - термин, обозначающий раскол в христианской церкви, чаще - разделение церквей (православной и католической).
Сразу же встрепенулся князь Михаил Глинский [72] , дворный маршалка [73] , командующий королевской гвардией, любимец короля:
– Панове, вы говорите о коварстве русских великих князей, не оглядываясь на себя. Вы хотите вернуть себе вам не принадлежащее, к тому же и меча не обнажив, Пользуясь тем, что великий князь стар и болен (никто в больше еще не знал, что Иван Великий скончался), разве это не коварство?
[72] Глинский-Дородный Михаил Львович (?-1534) - князь, младший из троих сыновей литовского князя Л. Б. Глинского, воспитывался при дворе Максимилиана I, служил Альбрехту Саксонскому. В Италии перешел из православия в католичество. Вернувшись на родину к 90-м гг. XV в., стал крупнейшим магнатом. В 1508 г. бежал в Москву. После раскрытия заговора с Сигизмундом оказался в тюрьме, откуда вышел в 1526 г. В 1534 г. организовал заговор против Оболенского-Телепнева, заточен в тюрьму, где вскоре умер.
[73] Маршалка - в Польше гражданская должность; главный распорядитель торжества.
– Схизматик!
– прошипел Пронский воевода, богатейший можновладетельный пан-патентант Ян Заберезинский [74] , хитрый и ловкий интриган, ловчее, пожалуй, самого Михаила Глинского.
Князь Глинский вспыхнул гневом. Ожгутились желваки, но ответил он почти спокойно:
– Сам Папа Римский рукоположил меня в католичество. Тебе это, пан, хорошо известно.
– Отчего тогда кохаешь схизматичку?!
Это уже - слишком! Глинский уважал королеву как дочь царя великой державы, поэтому и убеждал Александра исполнять брачный контракт без лукавства ради пользы Речи Посполитой [75] . Именно это и не нравилось ясновельможным панам, ставящим свои богатства, свои интересы выше державных. Многие из тех, кто горланил на сеймах, ратуя за войну с Россией, сами ни разу не надевали доспехов. Не в пример им князь Михаил Глинский, ратуя за мир в сечах с врагами отечества, прославлял себя и польско-литовскую рать, победоносно встречал крымцев и ордынцев, в боях с которыми всякий раз стяжал победу. Он рассчитывал на уважение к себе со стороны ясновельможных панов, ведь защищал их богатства от разграбления степняками. Однако мужество и воеводское мастерство князя ценил только король, не скрывавший ни от кого любовь к герою-воеводе. Однако именно любовь короля к Михаилу Глинскому, частые награды ему
[74] Заберезинский (Забржезинский) Ян (?-1508) - литовский вельможа, полоцкий наместник. В 1494 г. ездил в качестве посла Александра Ягеллона к Ивану III.
[75] Речь Посполита - название объединенного государства, которое по Люблянской унии 1569 г. образовали Польша и Великое Княжество Литовское.
И вот - открытый выпад.
Еще заметней ожгутились скулы Михаила Львовича, и все поняли: Заберезинскому не сдобровать. Сколько бы времени не прошло, месть его настигнет, изыщет момент князь, ударит наотмашь, свалив с ног.
Усилием воли Михаил Глинский смирил себя и ответил довольно миролюбиво:
– Поданный короля, он же - подданный королевы, д любовь к ним разве осудительна? Она достойна лишь подражания. Кто с этим поспорит, панове?
Почти всем понравился ловкий ответ князя, по залу прошелестел сдержанный смешок, улыбнулся даже король, и атмосфера в королевских покоях сразу же изменилась, став доброжелательней и благодушней. Будто и не витал миг назад здесь дух враждебности. Больше никто не требовал от короля объявления сбора Посполитого рушения. Все ждали, когда король, отблагодарив посла за весьма трудную поездку в Москву, хотя и закончившуюся неудачно, пригласит всех в трапезную. Король, однако, медлил, не спешил сказать окончательное слово.
В прежние годы - и совсем еще недавно - никто из ясновельможных так открыто не навязывал ему свои желания. На сейме - там иное право. Там принято так испокон веку. Считается, если на сейме горячо доказываешь свою правоту, стало быть, ты независимей, уважаешь себя и свою свободу. На сейме королю привычно слушать упреки, их можно в дальнейшем либо вовсе не принимать в расчет, либо учесть в своей деятельности. Но когда не на сейме разговор идет, в узком кругу приближенных, разве дозволительно дерзить?
«Прознали о моем нездоровье и начали распускать хвосты!»
Действительно, король Александр последние несколько месяцев основательно недомогал, особенно докучали ему сильные головные боли. Вот и сейчас голова готова лопнуть. А эти самодовольные можновладцы, похоже, специально устроили скандал, чтобы поскорей сжить короля со света. Каждый надеется захватить трон.
«Не будет вам от меня добра. Хватит потакать! Раз нет сына, трон завещаю брату, из вас он не достанется никому!» - принял окончательное решение король и, вместо того чтобы позвать за трапезный стол ясновельможных панов, нарушил устоявшийся обычай, глухо бросил:
– Покиньте палату, панове.
Все в недоумении еще некоторое время горделиво восседали в широких мягких креслах, наконец пример всем показал Глинский. Он, встав и поклонившись королю, шагнул было к двери, но Александр Казимирович остановил его:
– Князь Михаил Львович, останься. Все остальные - свободны.
Когда паны удалились от покоев короля настолько, чтобы их не было слышно, они загомонили, перебивая друг друга:
– Подсечь крылышки схизматику нужно!
– Приструнить его!
– Покончить с ним!
– Но как?! Пока Александр жив, коротки у нас руки!
– Если сообща подумаем и сообща примемся действовать, у нас хватит сил оттолкнуть схизматика от трона, - уверенно заговорил Заберезинский.
– Думайте, ясновельможные. Думайте. Через неделю соберемся, чтобы все обсудить.
На том и утихомирились.
В покоях короля - иной разговор. Князь Михаил Глинский настойчиво советует Александру Казимировичу:
– На дерзость нужно отвечать дерзостью. У тех, кто особенно дерзит, отними землю и передай ее тем, кто верен короне и тебе, король Речи Посполитой, преданно служит. Сразу же прикусят языки. Кому хочется лишаться своих владений? Все, кто горлопанит, - трусы первейшие. Их приструнить очень легко, стоит применить немного силы.
Прав Глинский: только силу уважают зазнавшиеся ясновельможные паны, а принять вот сейчас ответные решительные меры просто мочи нет - голова разваливается.
– Принимаю твой совет. Подумаю несколько дней и объявлю свое королевское слово.
Однако ни Александру Казимировичу не отпущено было время для принятия смелого решения, ни панам-патентантам не удалось собраться через неделю: планы нарушил гонец от порубежного воеводы, загнавший по пути несколько коней. Доложил, даже забыв поклониться и от усталости, и от взволнованности: