Поздний ужин

Млечин Леонид Михайлович

Когда проводник зашел и сказал, что туалет чист, это было сигналом. Гурьянов быстро прошел в туалет, нашел там коньяк, выпил и выбросил фляжку в окно, поэтому ее и не нашли… Наш проводник, как выяснилось, неплохо разбирается в лекарствах, следовательно, и в ядах. Он проговорился, что имел дело с лекарствами. Вам надо будет выяснить его биографию — где пересекались его пути с Гурьяновым. Даю голову на отсечение, что наш проводник тоже пытался заниматься фармацевтическим бизнесом, но Гурьянов его разорил. И когда вдруг представилась возможность отомстить за неудачу, он не стал колебаться.

Впрочем, — закончил свой рассказ Николай Николаевич, — это всего лишь мои предположения.

Капитан выглянул в коридор:

— Проводник, зайдите!

Чужие часы

Уже потом, много позже, вспоминая, с чего все это началось, Андрей мысленно вновь и вновь возвращался к той странной встрече на улице. Был сумрачный осенний день, встреча в министерстве прошла успешно. Он с коллегами вышел на улицу. Приятель, прощаясь, сказал:

— Здорово ты сегодня нашему боссу врезал.

— Он тебе босс, а не мне, — махнул рукой Андрей, — ты же знаешь этот анекдот… На коллегии выступает министр. Он в отличном настроении, шутит. Все смеются. Только один из чиновников сидит с краю и зевает. Сосед шепчет ему: «Вы что? Министр шутит!» — а тот равнодушно отвечает: «Да я из другого министерства».

Они рассмеялись и разошлись. Андрей направился в кафе пообедать. У дверей кафе стоял небритый темноволосый человек в длинном плаще. Их глаза встретились.

— Слушай, друг, купи будильник. Деньги позарез нужны, — сказал тот, снял с руки часы и протянул ему.

Андрей никогда не покупал вещи с рук — считал это пустой тратой денег. Но глаза у странного человека в плаще были такие, что Андрей непроизвольно полез за кошельком.

— Не пожалеешь, — сказал человек в плаще. — Хронометр. Ни на секунду не опаздывает.

— Сколько? — спросил Андрей.

— Сколько дашь, — ответил тот.

Андрей отсчитал несколько бумажек. Незнакомец сунул ему в руку часы и буквально испарился…

Вечером Андрей вытащил из кармана ненужные ему часы и положил куда-то на столик. Через несколько недель, опаздывая на работу, он не нашел свои часы и схватил эти. Только теперь он их наконец рассмотрел. Это были совершенно новенькие часы, и, в отличие от его собственных, шли они очень точно. Он стал их носить. Вот вскоре после этого ему и начали сниться пугающие сны.

В первый раз ему приснилось, будто он находится где-то в лесу, возле пруда. А на противоположном берегу стоит женщина — спиной к нему.

Самое странное было то, что он никак не мог определить — сон это или явь? Все было так отчетливо, как в реальности. Но ведь он же спит?.. И он не может понять, в каких отношениях состоит с человеком, который там, возле пруда, смотрит на женщину… Это он и одновременно не он. Да что же с ним такое происходит?

Он не понимает, почему в нем растет ненависть к этой женщине. Он не знает, кто она, как ее зовут, почему она здесь находится. Но он думает о том, что эту женщину придется убить.

Он поднял с земли металлический прут и медленно пошел вдоль пруда, стараясь не привлекать к себе внимания. А женщина на той стороне не подозревала, что за ней следят. Она поставила раскладной столик и выложила на него свертки с едой. Она что-то вполголоса напевала в такт музыке, доносившейся из стоявшего на земле транзисторного приемника.

Он знал, что вот-вот должен появиться ее муж, и потому был очень осторожен. Он испытывал сильное желание убить эту женщину, почти физически ощущая готовность отнять у другого человека жизнь.

Он подобрался к женщине вплотную и занес над ее головой металлический прут. Вдруг она повернулась, в ее глазах вспыхнул ужас, и в это мгновение он сильно ударил ее по голове! Он стоял так близко, что испачкался в ее крови.

Какая-то часть его мозга пробудилась, и он с облегчением понял, что это всего лишь сон. Он никого не убивал! Он заставил себя открыть глаза, как делал в детстве, когда ему снились кошмары, и окончательно проснулся.

Включив настольную лампу, он посмотрел на часы: половина пятого утра. Сон действительно был ужасный, его лицо было залито потом. Он прошел в ванную комнату и умылся. Потом опять прилег, но заснул только около семи — как раз тогда, когда надо было вставать и бежать на работу.

Он не выспался, у него весь день болела голова, и он чувствовал себя совершенно разбитым.

Он пробовал работать, но ловил себя на том, что тупо смотрит на экран компьютера и ничего не понимает. Он принял сразу три таблетки от головной боли и вызвал секретаря:

— Леночка, поеду домой. Все встречи перенеси на завтра… Ну, что ты на меня смотришь? Сегодня к тебе не поедем. Голова раскалывается.

— Может быть, позвать врача? — предложила секретарь.

— Не надо.

Вечером он на всякий случай сделал все по науке: погулял перед сном, проветрил комнату, принял теплый душ, выпил чаю с медом и благополучно заснул.

И ему вновь приснился тот же сон!

Он продолжился с того момента, на котором закончился вчера… Он стоял с окровавленным прутом в руке, а женщина с разбитой головой лежала на траве. Она была мертва.

Он равнодушно посмотрел на нее и схватил со стола толстый бутерброд с колбасой и помидором. У него проснулся чертовский аппетит. Но доесть он не успел. Из-за деревьев появился крепкий мужчина в расстегнутой куртке, который нес два стула.

Он сразу понял, что это муж женщины, которую он только что убил. Он спокойно положил надкусанный бутерброд на стол и крепко сжал металлический прут. Он не боялся драки.

И опять он не мог понять, почему все происходящее кажется ему таким реальным. Он ощущал под ногами мягкую траву, чувствовал тяжесть прута и вдыхал свежий осенний воздух. Так во сне не бывает.

Мужчина выронил стулья и с яростным криком бросился на него. Но сраженный смертью жены, он оказался слабым противником — только без толку размахивал кулаками, а ударить как следует не мог.

Андрей опять взмахнул прутом, но удар пришелся мужчине по плечу. Тот закричал от боли. По-видимому, Андрей сломал ему плечо. Он вновь поднял прут и увидел глаза мужчины — в них были страх, гнев и ненависть. Он опустил прут ему на голову и испытал ни с чем не сравнимое удовольствие.