Пожизненно. Цитадель в огне
Шрифт:
Присев за парапетом галереи, они следили как навстречу соратникам из ворот Цитадели выскочили еще двое груагов, подхватили второго убитого. Двигались худощавые дарки быстро и бесшумно. Даша вздрогнула, когда, опускаясь, заскрипела решетка и начали закрываться ворота.
— Теперь Дагда король? — осведомился Мин.
— Хм, выходит так, — Эле пожала плечами. — Только сколько он на троне усидит? Даже с этими проклятыми груагами Цитадель против пиратов Флота долго не устоит. Дагда разве что надвратную башню таким малым числом удержать может. Пиратов, говорят, тысячи. Не могу догадаться,
— Можно, пока ты думать будешь, я пойду, умоюсь? — гнусаво спросил Костяк. — Я весь в соплях.
— Пошли, посидим, фруктовой водички попьем, — вздохнула Эле. — Мы до рассвета в этой части замка единственная власть. Что ж нам водички не попить? А ты, лохматый, следующий раз под руку мне не суйся. Как я тебя мечом не угостила, ума не приложу. Иди-иди, рожу умывай.
Эле сидела, глубоко задумавшись. Ее нога в потертом башмаке лежала на крышке мозаичного стола. Бывшая Перчатка уже чувствовала себя на войне. Только ее домашнее платье, изящный узкогорлый кувшин на столе, да и вся развороченная, но все еще шикарная комната совершенно не соответствовали наступившим страшным временам. Даша покосилась на меч, лежащий на коленях подруги. Чеканная, обтянутая какой-то странной шероховатой кожей рукоять, украшенные серебряными бляшками ножны. Вот меч, должно быть, вполне соответствовал новым временам. И где его Эле прятала все эти годы? Последняя память о славных временах Перчаток.
Два собранных мешка с ценностями стояли на полу. Нормальные мешки, умеренно тяжелые, такой мешок кто угодно утащит. Упаковывавший «наследство» Мин сейчас шлялся где-то по комнатам — устроил себе последнюю экскурсию. Даша неуверенно посмотрела на неподвижную хозяйку. Пора бы и идти. Куда это Костя запропастился? Опять в ванну залез?
Костяк сидел на краю ванны. Лицо мокрое, в руках полотенце.
— Ты чего? — Даша обняла друга за шею.
— Так, — лохматый неопределенно дернул плечами. — Жалко. По всему выходит — конец Каннуту. Не чужой ведь нам город.
— Неумолимые законы естественного исторического развития. С ними не поспоришь.
— Хм? — Костяк осторожно промокнул нос. — Слишком умно для меня. Спать я хочу по-страшному. Это не ночь, а вообще какой-то переворот земли вверх ногами.
— Вот еще, спать он собрался, — сердито прошептала Даша. — Что мы делать-то будем?
— По плану. Уходим. До дому я вас провожу. Потом к своим, если кто в городе еще остался. Расскажу, что здесь приключилось. Если сообща решим уходить — вас забираем и на Пустые хутора. Если других приказов не будет.
— Ты уже взрослый мальчик. Мог бы и без приказов обойтись, — прошептала Даша. — Ты только не злись на меня.
— Я не злюсь, — мирно сказал лохматый. — Только я — «деловой». У нас друг друга принято защищать. К тому же у меня сведения ценные. Я там нужен буду.
— Думаешь, Эле мы не нужны? Она ведь домой не пойдет. Она упрямая.
— Могу ей еще раз нос подставить, — пробормотал Костяк. — Хотя она мне не то что нос, шею легко может свернуть. Второй раз может и запамятовать, что я твой ухажер. Ее идти домой мы в жизни не уговорим.
— Значит, сами останемся.
— Даша, — лохматый посмотрел девушке в глаза, — я рисковать привык. Для тебя что угодно сделаю. Только я щит сроду в руках не держал. Мне что, предлагаешь смотреть, как тебя копьями тыкать будут? Что от нас здесь толку?
— Что-нибудь придумаем. Если хозяйку до смерти не убьют, оттащим куда-нибудь, спрячем.
— «Что-нибудь, куда-нибудь», — сердито прошептал Костяк, — что у вас за бабские планы? Мне вот твоя сестра наказывала тебя саму в безопасное место оттащить и спрятать.
— Какая сестра?! Та блондиночка кокетливая, что тебе подмигивала? Какой ты послушный. Пошла она на хрен, сестричка. Знать ничего не хочу. Ты понимаешь, что Эле одну оставлять нечестно?
— Я тоже с ней останусь, — объявила низкорослая тень, проявившаяся в темном дверном проеме. — Она хозяйка. Мы помочь должны. Так честно.
Костяк яростно засопел:
— Ты, карлик пронырливый, будешь так подкрадываться — я тебе живо второй глаз подобью.
— У тебя самого нос распух, — с достоинством ответствовал Мин. — Если битва — мы должны вместе держаться. Племенем Эле командует.
— Вот же суслик племенной, — зашипел Костяк, — тебе лишь бы воинствовать…
— Что вы там расшептались? — поинтересовалась из комнаты хозяйка. — Собирайтесь, скоро светать начнет. Сюда идите.
… — до наших развалюх мало кто интерес проявит, — обстоятельно объясняла Эле. — Главное, чтобы пожара не было. Если пожар — бегите к Земляному каналу и лезьте в воду. Лучше дерьма нахлебаться, чем задохнуться. А так — сидите дома и носа не показывайте. Ну, наш лохматый сам разберется, чем заняться. Как-никак — десятник. Поняла, Даша-Аша?
— Поняла, — кивнула Даша и дернула шнурки платья. — Эле, ты не горячись, но мы решили с тобой остаться. Там — страшно, здесь — страшно. Лучше уж вместе. Мы мешать не будем.
— Слышали? — Эле хмыкнула. — С каких это пор девчонки командуют? А ты, ворюга, чего молчишь? Собрался девицу под копья подставлять? Зачем вы, молокососы, здесь нужны?
— Я руки вязать Аше, да тащить ее как поросенка не буду, — проворчал Костяк. — Она не простит. Да я и сам себе не прощу — такое дело, а я в кусты. Куском дерьма потом буду. В строю биться мы не умеем, но глаза у нас-то есть? Лишние глаза тебе не помешают. А один на один с груагом и ты не выстоишь.
— Они слишком быстрые, — спокойно согласилась Эле. — Но не быстрее стрелы из хорошего лука. Сдохну, но двух-трех подстрелю. Если я засяду на Речной башне, она повыше стен Цитадели, неужели не подкараулю? Я их, тварей долговязых… — бывшая Перчатка гадко выругалась и встала: — Лохматый, ты умный. Бери этих двоих и проваливайте, пока не поздно.
— А меня за что?! — изумился Мин. — Ко мне и претензий не было. Я полезный.
— Эле, не нужно нас пинками выгонять, — попросила Даша. — Мы себя будем отвратительно чувствовать. Скажи лучше, что нам нужно до рассвета сделать?