Пожизненно. Цитадель в огне
Шрифт:
— Ты спишь, что ли? — Эле стояла за плечом. — Иди, отдохни. Яблочка съешь, только не чавкай. И не забывайте, что друзья наши голенастые рядом.
Даша, ступая на носочках, двинулась к лохматому. Глаза на парня поднять было трудно. Вдруг он тоже о ночи вспоминал?
Костяк ни о чем таком не вспоминал, нарезал аккуратными ломтиками яблоко. Вытер о штаны ладонь, поднес угощение подруге. Даша села рядом, взяла ломтик, осторожно разжевала сочную мякоть. Вообще-то сидеть рядом с лохматым было спокойно. Даша оперлась боком
— Водички дать? — шепнул Костяк.
— Дай, — согласилась Даша.
Из горлышка фляги пахло чем-то душистым, слабоалкогольным. Вода от этого казалась особенно вкусной. Неужели Машка где-то местный мартини раздобыла? Вот пронырливая сестрица. Была. Или это для нее заботливые паирики расстарались?
— Дашечка, хочешь, я про ночь все забуду? — прошептал лохматый. — Ну, не забуду, а вспоминать не буду. Ты не волнуйся.
У Даши мгновенно загорелись и уши, и щеки. Она с трудом сделала еще глоток и прошептала:
— Нет. Не нужно забывать. Мне понравилось. Вдруг я захочу повторить? Только я сама выберу когда, ладно? Ты не обижайся. Я такая, очень сложная.
— Волшебная была ночь.
— Если ты про этих секс-паирик, то я слышать о них не хочу, — мгновенно напряглась Даша.
— Я про тебя, — лохматый осторожно обнял ее за плечи.
Даша уткнулась носом ему в шею. Успокаивающе пахло сыромятной кожей жилета. Привычно пахло. А паирик наглых нужно лупить дубинками прямо по красивым мордасам. Стервы языкастые.
Из дремоты девушку выдернуло мгновенно напрягшееся плечо Костяка. Даша широко распахнула глаза. Эле у бойницы изменила позу. На луке в ее руках лежала стрела.
Лохматый и Даша на цыпочках бросились к бойницам. Эле разъяренно зашипела:
— Тише, мулы топотливые.
Снаружи раздался приглушенный крик. Кто-то ругался. Внизу, в нешироком проходе между складскими постройками, примыкающими к внешней стене, и высокой внутренней стеной Цитадели, бежал солдат. Легкий шлем, кольчуга под накидкой с бело-синими цветами Калатера, в руках копье. Обычный воин, никакой не груаг. Наверняка из тех, что остались с лордом Дагда в Гостевой башне.
Солдат открыл рот и злым юным голосом завопил:
— Стой, говорю, крысоед мохнатый!
Даша разглядела, кого преследует солдат. В теснину между стен солнце уже не заглядывало, и Мин казался черной кляксой. Несся полукровка на удивление прытко, зигзагом, подпрыгивая, как волосатый мячик. Преследователя он опережал на солидное расстояние и уставать явно не собирался. Впрочем, калатерский воин не слишком и напрягался.
— Стой, вонючка!
Полукровка не оглянулся.
— Сейчас зажмут, — упавшим тоном прошептала Эле.
Даша не поняла — в таком темпе Мин может свободно и десяток кругов вокруг Цитадели навернуть. Интересно, все хогмены такие прирожденные спринтеры?
На дальнем конце прохода появилась высокая фигура с тонким копьем в руках. Полукровка оказался в западне, свернуть в узком проходе было некуда. Но, похоже, самого полудикого изменение обстановки не слишком-то смутило. Не снижая скорости, Мин вспрыгнул на прислоненные к стене склада старые жерди — пирамида с треском рассыпалась, но полукровка уже взлетел выше и оказался на крыше пристройки. Присел на корточки, превратившись в неопределенный комок черной шерсти.
— Что же он?! — горячо прошептал Костяк. — Давай назад, по крыше, мимо солдата. От копья увернуться можно.
— Он дарка под мою стрелу подводит, — Эле скрипнула зубами. — Простофиля лохматый.
Задумано было неплохо. Только Мин не знал о прячущемся наверху, в башне Цитадели, груаге-наблюдателе. Тот, правда, пока не подавал признаков жизни.
— Сейчас нам удирать придется, — сухо сказала Эле. — Хотела бы я знать — куда именно?
Полукровка замер на крыше склада. Преследователи приближались, не торопясь.
— Попался, урод уродливый? — злорадно поинтересовался солдат. Груаг с другой стороны прохода подходил спокойно. Уже можно было рассмотреть равнодушное выражение на узком лице.
Мин нахохлился и беспокойно завертел головой.
— Слазь, а то… — солдат грозно взмахнул копьем. Высокий дарк все так же безучастно смотрел на маленькое существо на крыше. Ужасное копье было опущено граненым наконечником к земле.
Рядом с Дашей скрипнул, натягиваясь, лук Коротко свистнуло. Стрела вонзилась в грудь груагу. В этот же миг полукровка махнул лапой, — полета камня никто рассмотреть не успел, — с солдата слетел шлем, молодое лицо страшно изменилось — нос глубоко вмялся, из левого глаза брызнуло что-то густое темно-кровавое. Широко раскинув руки, воин рухнул на чахлую траву.
Груаг все еще оставался на ногах. Поднял лицо к башне. Даше казалось, что он смотрит ей прямо в глаза. Худой, некрасивый и нескладный мужчина, вот только ледяная ненависть в глазах совершенно нечеловеческая. Рука груага с коротким хрустом обломила стрелу, торчащую в груди. Дарк повернулся, сделал несколько шагов и тяжело упал на колени. Глядя, как он вминается лицом в траву, Даша подумала, что кости у этого существа, должно быть, тяжелы, как чугун.
— Стрела — верное дело, — пробормотала Эле. — Не шевелитесь.
Сняв со стены пыльный моток веревки, женщина вышла из башни. Мин сидел на своей крыше, задрав голову. Сделал вопросительный жест четырехпалой лапкой.
— Некогда обходить, — сказала ему Эле.
Она не успела еще сбросить конец веревки, как на стене напротив появился груаг. Он просто возник там — ни Даша, ни Костяк не уловили откуда. Эле придавила ногой веревку, не торопясь потянула из колчана стрелу. Груаг не шевелился. Бывшая Перчатка плавно подняла лук. Выстрелила она мгновенно.