Позолоченная луна
Шрифт:
– Удачи! – отозвалась она. И еле удержалась, чтобы не сказать: в открытии всех этих секретов.
Похоже, он очень подходил для этого дела: хрупкая, неугрожающая внешность, хорошие, серьезные манеры – а за всем этим чуткий нос, направленный на поиски истории. Если кротким принадлежит царствие земное, то, может, именно такие могут и раскрыть истину?
Джентльмен с усами шагнул ей навстречу.
– Позвольте мне представиться. Я – Мэдисон Грант, из нью-йоркских Грантов, закончивший Йельский университет.
Он явно рассчитывал произвести впечатление, что позабавило Керри. Под цилиндром у Гранта намечалась лысина, но на лице морщин не было. Похоже, ему было немного за тридцать.
Тот, что повыше, этот Джон Кэбот, которого она видела еще на Центральном вокзале, тоже чопорно приподнял цилиндр. Ему, похоже, было двадцать с небольшим. Он кивнул ей, откидывая с глаз светлую прядь волос, и выпятил челюсть.
– Как поживаете?
Керри подумала, что он был бы очень хорош собой, если бы его лицо не было таким жестким. Практически злобным. Как будто бы это был не человек, а каменное изваяние.
Кэбот уже отвернулся.
– Прошу извинить. Грант, похоже, вон там человек Вандербильта, вон тот, который разговаривает с парнем на древней лошади.
Керри проследила за его взглядом. Парнем на древней лошади был Роберт Братчетт, хозяин фермы на гребне горы повыше МакГрегоров. Или бывший хозяин. Может быть, он, как и все остальные, уже продал свою землю Вандербильту.
Но все же Керри ощетинилась на слово древняя в адрес ее соседа. Особенно от этого чужака Кэбота, который ничего не знает о том, каково это – не иметь другого выбора, кроме как ездить на своей лошади до тех пор, пока не сдохнет либо она, либо ты сам, – не иметь другого выбора, кроме как благодарить небеса за каждый день, в который вы оба можете выйти на поле.
Керри вгляделась в застывший профиль Кэбота.
– Так, значит, – она сама слышала ледяную нотку в собственном голосе, – вы гости Джорджа Вандербильта?
Джон Кэбот встретился с ней взглядом.
– Так вы знакомы с этим джентльменом?
Выражение удивления. Как будто она уж настолько явно была не из тех, чьи пути могли пересечься с путями великого Джорджа Вашингтона Вандербильта II.
Она вздернула подбородок.
– Мы имели с ним… дело.
Рема фыркнула.
Но Керри только вздернула подбородок еще выше. Кэбот, застыв, молчал.
– В таком случае, – вступил в разговор Грант, – надеюсь, мы еще увидимся, мисс…
– МакГрегор. – Она изобразила небольшой книксен и отвернулась было, но остановилась.
Джон Кэбот рассматривал поселок – те немногие фермы, строения и хижины, которые все же виднелись сквозь туман и тусклый сумеречный свет. Потом он стал рассматривать Рему, стоявшую к нему спиной, и близнецов, прыгающих по сосновым доскам платформы друг за другом среди куч сундуков – их старые башмаки с
– Там, за станцией, – суховато заметила Керри, – вам наверняка будет интересно рассмотреть различные инструменты, их много – топоры, сваи, молотки и деревянные балки. Ими пользуются люди, которые чинят железную дорогу, а не просто владеют ей.
Он уставился на нее. Должно быть, он уловил вызов в ее тоне, потому что приподнял одну бровь. Но все еще ничего не ответил.
Рука Ремы легла ей на локоть.
– В мои дни, – прошептала она, – мы все же давали самым хорошеньким петушкам чуть-чуть попетушиться.
Но Керри уже уперла руки в бока.
– Мы тут, знаете ли, не статья из National Geographic.
Он продолжал пялиться на нее.
– Я видела этот журнал. – Честно говоря, она видела его лишь однажды, и этот экземпляр принадлежал мисс Хопсон. – Все эти фотографии несчастных крестьян где-то там в мире. С их причудливыми, примитивными обычаями. На которых пялятся все эти надутые визитеры.
Не обращая внимания на тетушкины похлопывания по ее руке, Керри готова была стоять на своем.
Глядя ей прямо в глаза, Джон Кэбот поднес руку к полям цилиндра.
Она, должно быть, казалась ему какой-то безумной ведьмой. Рыжие волосы всклокочены ветром. Щеки пылают – наверняка они стали такого же цвета, что и волосы. Она знала, что бывает слишком импульсивна, но она не позволит ему изучать тут ее и ее соседей, как школьник рассматривает стрекоз, наколотых на булавку.
– Однако, – Мэдисон Грант сделал шаг вперед. – Дамы, позвольте нам помочь вам с вашим багажом.
Бросив на Гранта преисполненный презрения взгляд, Кэбот вновь повернулся к Керри.
– Будем рады вам помочь. – Хотя его внешний вид свидетельствовал об обратном.
Но и Керри была не в том настроении, чтобы принимать подачки из милости.
– Благодарю вас, мы в состоянии о себе позаботиться.
Рема вскинула на плечо свою сумку.
– Господи, это так любезно. Но сундук Керри, который она одолжила, пока не выкопали из вон той кучи, что принадлежит всем этим важным фифам, а у меня вот только это. Это Керри сделала мне сама, но, сами видите, его от покупного не отличишь.
Керри почувствовала, что тонет в тишине наступившей глубокой неловкости. Грант умудрился пробормотать что-то насчет того, какая симпатичная сумка.
Но выражение лица Кэбота было неизменным – кроме той вспышки ярости, направленной на Гранта. Не расточая похвал бывшему мешку из-под муки, он просто повернулся и отправился прочь.
Отвесив последний поклон, Грант последовал за ним. Возможно, он рассчитывал на то, что они услышат его слова:
– Теперь я понимаю, о чем говорил Вандербильт, когда рассказывал о красоте этих гор и местных девушек.