Позолоченное великолепие

Лейкер Розалинда

Томас знал, что ему сказали неправду. Дело на улице Тайберн процветало, к тому же было общеизвестно, что аптекари извлекают из людских бед и хворей прибыли, но ему пришлось смириться с тем, что придется взять Кэтрин такой, какая она есть — без гроша, иначе он потеряет ее. Все его большие планы жениться на девушке с деньгами ни к чему не привели. Он приметил Кэтрин, влюбился и решил взять в жены с того мгновения, как увидел ее сидящей рядом с Изабеллой у окна в пустом доме на Арлингтон-стрит.

Однако в тот день он отправился туда с совершенно другой целью, убежденный в том, что Изабелла наконец-то созрела для него. Она возбудила в нем такую же безудержную страсть, как некогда прежде в Ностелле, и он готов был овладеть ею. Изабелла

все время избегала этого по той или другой причине, но на этот раз он не даст ей такой возможности. Вероятно, то обстоятельство, что он сильно разозлился на нее, усилило привлекательность Кэтрин в его глазах. Он будто увидел в ней спасение от обид, которые ему нанесла ее уклончивая спутница. Томас верил, что до своего последнего часа не забудет, как Кэтрин повернула к нему голову. Ее каштановые волосы осветило солнце, а прелестное лицо полностью очаровало его.

Однако Кэтрин не проявила к нему интереса, когда их представили друг другу. Она лишь наклонила голову в вежливом приветствии, безразлично взглянула и холодно улыбнулась. И это сделало ее еще более притягательной. Он невольно думал о ней все время, пока вместе с Изабеллой осматривал дом. И так бывало всякий раз, когда она оказывалась поблизости.

Еще раз он видел ее, когда она вместе с Изабеллой пришла в его мастерскую. Томас стал думать о том, как бы снова увидеть ее, но это оказалось излишним. Несколько дней спустя, когда Изабелла вместе с мужем уехала в Йорк, Кэтрин сама зашла к нему в мастерскую. Дома ей понадобился столик у постели, какой она видела на площади Сохо. Кэтрин вспомнила, что видела подобные предметы мебели с ящиками в его мастерской. Томас показал ей эти столы. Они были просты, недороги и сделаны про запас. Она выбрала один и расплатилась за него. Томас обещал доставить стол по ее адресу в тот же вечер.

Он сам отвез стол на улицу Тилберн близ Гайд-парка и быстро нашел знак со ступкой и пестиком, висевший на аптеке Редшоу. Дом находился в квартале, где стояли старые, наполовину деревянные дома, верхние этажи которых нависали над улицей. Жилые комнаты семьи Редшоу находились над аптекой и амбулаторией. Должно быть, Кэтрин увидела, что он идет по улице, впустила его через боковую дверь и провела наверх по узкой лестнице в большую гостиную, где ее мать, женщина с резкими чертами лица, сидела и вышивала на пяльцах. Завязался светский разговор о погоде, о том, сколь успешно на морях идет война против Франции. Затем он распаковал стол, который упаковал многими слоями льняной ткани и бумагой, как было принято в таких случаях. Кэтрин довольно взглянула на него.

— Мама, разве он не будет хорошо смотреться у моей кровати? — спросила она.

— Он хорошо подойдет, — ответила миссис Редшоу, считавшая, что ничто не заслуживает похвалы. — Ящик выдвигается плавно?

— Отлично, — ответила Кэтрин, демонстрируя, как выдвигается ящик. Тут Томас не упустил счастливой возможности.

— Как же я это недосмотрел! — с отчаянием в голосе воскликнул он. — Ящик не выложен бумагой.

Кэтрин казалась удивленной.

— Я не видела бумагу в ящиках столов, которые стояли в вашей мастерской.

— Верно, но бумагу добавляют после покупки, чтобы мебель не повредилась во время хранения. Я заберу этот ящик и верну его завтра в это же время, если вы будете дома.

— Да, я буду.

Вмешалась миссис Редшоу:

— Я бы не хотела, чтобы этот стол оставался здесь до завтра. Мистер Чиппендейл, вы не отнесете его на следующий этаж, где ему место?

— С удовольствием, мадам.

Кэтрин снова пошла первой. Ее спальня была маленькой и аккуратной, там стояла небольшая мягкая кровать с балдахином. Томас вообразил, как она нежится в ней под лоскутным одеялом. Он стал излишне суетиться, размещая стол рядом с кроватью под точным углом. Кэтрин взяла подсвечник, две книги из ящика и положили все это на стол.

— Вот так! Теперь мне не придется вставать с постели, чтобы после чтения задувать свечу, — с довольным видом объяснила она.

— Можно посмотреть книги, которые вы читаете? — спросил он. Кэтрин согласно кивнула. Томас взял книги и подивился, что девушка читает Поупа и Свифта, ибо ожидал увидеть любовные романы в переводе с французского, ставшие популярным чтивом среди женщин. Он читал только одну из этих книг и так и сказал. Она вызвалась дать ему почитать вторую книгу. Дела шли все лучше и лучше.

Томас положил книгу в карман и ушел, унося с собой ящик от стола. Он сам выложил его качественной бумагой под мрамор, которую берег исключительно для ящиков дорогих комодов и других предметов мебели. Миссис Редшоу не оказалось дома, когда он в следующий вечер вернулся на улицу Тайберн. Кэтрин предложила ему чай, Томас не отказался от него и остался бы весьма довольным, если бы у него не сложилось впечатления, что девушке очень скучно, нечем заняться и она рада любому разнообразию. Уже собираясь уходить, Томас спросил, не желает ли она пойти вместе с ним в парк Ренли следующим вечером. Кэтрин посмотрела на него загадочно и отстраненно, и Томас уже испугался, что действует слишком нетерпеливо, но, к его радости, она согласилась. Так он стал ухаживать за ней.

Как немало опытных и много повидавших мужчин, которые влюбляются впервые, он был без ума от нее. Томас понял, что нашел женщину, которая станет его супругой. Чуть холодноватое поведение, загадочная отстраненность делали ее таинственной, что окончательно зачаровало его. Она не была похожа ни на одну женщину, какую он встречал, притягивала холодностью, все ее существо представляло для него глубины, которые предстоит открыть, исследовать и завоевать.

Как только родители заметили, что Томас ухаживает за их дочерью с серьезными намерениями, он стал нежеланным гостем в доме, и Кэтрин приходилось встречаться с ним на улице или в обусловленном месте. Он и не подозревал, сколь неприятностей приходилось вытерпеть Кэтрин из-за злого языка матери, но она уже не была той податливой девочкой, которая раньше подчинялась всем приказам родителей. Ее закалили горести и разочарования, она обрела силы и твердый характер. Кэтрин сама решит, выходить ли ей замуж за Томаса, если тот попросит ее руки. Никто не навяжет ей своей воли.

Три обстоятельства склонили ее в пользу Томаса. Он любил ее, на этот счет у нее не было сомнений. Во-вторых, она имела возможность наблюдать за ним и заметила, что он весьма настойчив. В-третьих, ни одна женщина, питающая симпатии, если не более глубокие чувства, к симпатичному мужчине, не могла бы остаться равнодушной к его страстным поцелуям и заверениям в любви. Тщательно взвесив все, она согласилась стать его женой.

Свадьба состоялась майским утром в часовне Св. Джорджа, что рядом с Гайд-парком, в присутствии членов семьи и друзей. Миссис Редшоу наконец смирилась с поражением и решила сделать так, чтобы никто не мог сказать, что день свадьбы Кэтрин получился менее роскошным, чем венчание остальных дочерей. Только она вышла замуж без приданого. Миссис Редшоу невзлюбила всех своих зятьев из-за принципа, а новый жених стал самым ненавистным, ибо сорвал ее планы. На невесте было платье из люстрина кораллового цвета, модная «пастушья» шляпка, завязанная лентами под подбородком, шелковые туфли с позолоченными каблуками. После того как разрезали свадебный пирог и начали передавать его по кругу вместе с вином, начался пир. Гости отведали множество блюд. Затем убрали столы и устроили танцы, которые продолжались всю ночь. Никто, кроме Изабеллы, не заметил, как невеста и жених покинули шумное веселье. Изабелла одолжила им свой экипаж, чтобы те могли избежать непристойных шуток и шалостей, связанных с проводами молодоженов к брачному ложу. Кэтрин быстро обняла Изабеллу на лестничной площадке, затем сбежала вниз к Томасу, ушедшему раньше проверить, чтобы никто им не помешал.