Позолоченные латунные кости. Коварное бронзовое тщеславие
Шрифт:
– Каковы шансы, что снадобье в этом пузырьке содержит те же самые ингредиенты, что и в первом? – спросил я в пространство.
«Пока не определил».
Прошло десять секунд.
«Умно подмечено, Гаррет. Шельмец проконсультировался со знакомым, после того как услышал, что тебе нужно новое лекарство. Предлог, которым мы воспользовались, вроде как пробудил подозрения параноидального поставщика».
– У нас есть оригинальный любовный напиток. Колда может их сравнить.
Лекарь уступил нам новый пузырек. Доллар Дэн погнал прохиндея через прихожую.
Я отдал Колде первый
– Эту штуку дают по три капли на двухквартовый кувшин воды.
– Значит, сильнодействующее средство.
С достойной одобрения аккуратностью он откупорил обе склянки и осторожно понюхал. После новой бутылочки сказал:
– Ваниль, немного гвоздичного масла, чуть-чуть касторового, растворено в древесном спирту. И еще что-то, чего я не узнаю.
Понюхал оригинальный пузырек.
– Тут все то же самое, что и в другом, незнакомого запаха меньше и больше чего-то, пахнущего смертью.
– Значит, определенно разные рецепты?
– Да. Но различие едва уловимо. Оба снадобья были бы смертельны, каждое по-своему.
– Что думаешь? – вопросил я в пространство.
«Возможно, ты напал на верный след. Ни гвоздичное масло, ни касторовое не должны растворяться в холодной воде, но их, а еще ваниль могли добавить для того, чтобы внушить людям: это лекарство».
– Яд должен быть эффективен в столь малых дозах…
«Бобы, из которых делается касторовое масло. Они содержат столь сильный яд, что бесконечно малое количество может убить множество людей. Дилемма отравителя всегда состоит в том, как бы не отравить самого себя, а потом – как эффективно распространить яд. Похоже, кто-то нашел способ, как использовать яд, давая его одному клиенту зараз. А! Мысли Колды начинают течь в том же направлении. Я избавлю тебя от описания восхищения, которое он испытывает по отношению к гению собрата-химика».
– Кто-то совершил невозможное, – сказал Колда. – Невероятный прорыв!
– О чем ты? – спросил я.
– Кто-то нашел способ выделять яд из касторовых бобов.
– Ты неудачник. Это известно уже в течение многих лет. Чего никто не знает – так это как без опаски пользоваться ядом.
Колда ответил мне невеселым фырканьем. Может, он не был таким несведущим, как мы надеялись.
Что касается Покойника, вот в этом вопросе травник был чудовищно невежественным. Я не уверен, что одобряю это, но, когда наши с Колдой пути в последний раз пересеклись, Старые Кости добавил несколько ловушек в его память.
Колда никогда не вспомнит о том, что узнал во время визита к нам.
Я начинал думать, что мой партнер не такой уж пустой бахвал, каким я его выставлял.
В ответ слабый отголосок веселья долетел снаружи до моей комнаты.
Когда Колда и лекарь ушли повидаться с Покойником, у меня осталось мало дел с Морли. Вот-вот должны были явиться сиделки.
Я решил культивировать свои почти атрофировавшиеся социальные навыки, но осталась лишь горстка гостей. Лекарь, Колда и Плеймет были с Покойником. Остальные – в кабинете Синдж. Ион Сальватор расхваливал свою новую пьесу.
Я проверил в углах и за столом Синдж. Торнады до сих пор не было. Как Ион ухитрился?
Любимая
Такие вещи поневоле замечаешь, если ты мужчина и еще жив.
Стародавний товарищ Морли, Сарж, тоже был здесь. Он выглядел потерянным. Как будто кто-то отравил его котенка.
Я схватил последний свободный стул и поманил Саржа, выразив желание поделиться содержимым кувшина, его явно нужно было обновить. Сарж сидел, ссутулившись в углу, не занятом Плоскомордым Тарпом и офисной мебелью Синдж.
Когда я подал ему знак, он оживился и подтащил свой стул ближе.
– Сарж, как идет управление рестораном без нашего мальчика?
– Да на черта нам рявканья Морли, чтоб делать свою работу? Мы ж, Гаррет, занимались этим так долго, что все крутится само собой, как мельничный жернов. Но он наш друг. И никто не знает, что мы будем делать, ежели он скопытится.
– Белинда, наверное, свела тебя с ума, пытаясь выяснить, что затевал Морли, когда его ранили, но…
– Да уж в яблочко. Но она ж никого не слушает, кто с ней базарит, потому проку с ее расспросов чуть. Она из тех, кто наперед решает, во что верить, а опосля не пикни ни словечка.
Я был знаком с Белиндой дольше, чем мне хотелось бы, и более близко, чем остальным следовало бы знать. У нее имелись огромные интеллектуальные изъяны. Своенравное пренебрежение фактами к таковым не относилось.
– Ты уверен? Например?
– Ну, знаешь, Морли нечасто поминает свою кровь и все такое. Он же темный эльф, ага, так что с того? У него бизнес в человечьем городе, и половина людей здесь этого не знает, не может этого распознать, да им и знать не надо… Раз уж они такие типчики, что им на это не наплевать.
Я кивнул. Диалект Саржа был сейчас сильнее, чем обычно, но я уловил его мысль. Он говорил, что Морли не из тех, кто живет прошлым.
– Что-нибудь изменилось?
Его нашли в той зоне, где большой Танфер переходил в район, известный как Квартал Эльфов. Тамошний люд, который никогда не видел большого дома в своей родной деревушке, жил в многоквартирных домах по двенадцать душ в комнате и настаивал на том, что никогда не бросит старые обычаи и свой язык.
– Кое-что изменилось. Сдается, та девчушка, которую его народ приспособил, чтоб он на ней женился, заявилась в город.
– Я думал, он откупился от нее пару лет назад.
– Мы все так думали. Мож, он просто хотел, чтоб так было.
К нам без приглашения присоединился Ион Сальватор. Уселся напротив меня, положив руки на тощие, будто девчоночьи, бедра.
– Гаррет, ты должен мне помочь.
История всей моей жизни.
– Я не могу позволить себе делать вложения в твои пьесы. И я сейчас занят.
– Мне не нужны инвесторы. Люди выстраиваются в очереди, чтобы приобрести пай во всем, что я ставлю на сцене. Я остаюсь с Вейдерами потому, что они отдали мне контроль над художественной частью. Но ты – единственный, на кого я могу рассчитывать, чтобы сделать успешным мой следующий проект.