Позолоченные латунные кости. Коварное бронзовое тщеславие
Шрифт:
Я не обратил внимания на его слова, заметив вдруг соляную дорожку, проложенную вдоль края двери к подвалу.
– Эта женщина. Она мне очень нравится.
– Правда? А как же Тинни?
– И Тинни мне тоже очень нравится. Тинни забавная и вызывающая. Поскольку она была здесь всегда, никогда не возникало вопроса, лучшая ли она женщина, чтобы здесь быть. Но с этой, однако… я чувствую себя расслабленным и спокойным, несмотря на то что она собой представляет. Я не волнуюсь, что она начнет рявкать насчет того,
Я понял. И все равно был ошарашен. Да, крепко сказано. Я не привык часто пользоваться этим словом. «Ошарашен». Корень означает, что кого-то сильно шарахнули.
Дин был горячим сторонником Тинни Тейт с того самого дня, как он в конце концов смирился с фактом, что никогда не сведет меня с одной из своих невзрачных племянниц.
Мне пора нервничать? Не теряя времени и без всяких очевидных усилий Поток яростного света завоевала и Дина, и Покойника. У Старых Костей ушла целая вечность, чтобы принять Тинни. Если Бегущая по ветру обольстила и Синдж, я по уши влип.
– Дин, она замечательная. Как ты и сказал, с ней легко. Она как будто создана для этого дома. Но ты должен помнить, кто она и с какими людьми водит компанию. Я даже не знаю ее настоящего имени. Она все еще просто Бегущая по ветру, Поток яростного света.
– Это может быть неловко в смысле общения, если вы представляете людей друг другу, особенно в вашем кругу. Но это недолго будет проблемой.
– А?
Предупреждение: гигант мысли за работой!
Голосом застенчивой девочки Бегущая по ветру прощебетала:
– Меня зовут Страфа. Страфа Альгарда.
Она придвинулась очень близко, налив себе чая. Слегка толкнула меня в бедро. Я был почти уверен, что она подслушала всю беседу.
Дин просиял почти ухарской ухмылкой.
Он никогда не поступал так при Тинни. Наоборот, неодобрительно хмурился, когда ему казалось, что мы, возможно, играем во взрослых.
Вот теперь я влип по уши, глубоко и несомненно. Я мчался верхом без поводьев и седла, галопом, прямо к одному из тех узких мест, которые ненавидит проезжать любой мужчина: к необходимости принимать решение.
Как я смогу выпутаться из всего этого так, чтобы никто не получил увечья?
Покойник без удержу веселился. У него не было моего воображения. Он не мог представить будущее, где клан Тейтов выслеживает меня и привязывает к столбу, воткнутому в термитник. Или такого будущего, где одна из главных деятелей города, прославившегося злосердечием и жестокими колдунами, сводит счеты с человеком, который дурно с ней обошелся.
«Не закатывай истерик».
А я не мог на это ответить, потому что мы притворялись, что он не может прочитать мысли Бегущей… Мысли Страфы.
Хотел бы я сам попасть к ней в голову и оглядеться там. У меня были вопросы. Хихиканье Покойника не особенно помогало. А еще
Словно по сигналу, брюзга Синдж просунулась в кухню.
– Ты сказал «десять минут» час назад, Гаррет. След остывает!
– Я говорил тебе миллион раз – не преувеличивай. Какое там «час назад»!
– И все равно я права. Ты игнорируешь самую важную задачу, пока ублажаешь себя флиртом.
Что такое? У меня запылали щеки!
Я подошел к холодному колодцу и схватил кувшин.
Синдж его отобрала.
– Здесь я сама управлюсь. А ты сходи к Морли.
Дотса усадили в кресло и подперли подушками. На нем была чистая одежда. Наверное, ее купила Белинда. Он начинал дремать, когда я появился, но, увидев меня, просиял:
– Мне в скором времени обещали настоящую ванну.
– Это как рай на земле.
Страфа последовала за мной.
Дотс приподнял брови. В его глазах мелькнул охотничий огонек. Он испробовал свою убийственную для девушек улыбку, потом с любопытством посмотрел на меня и нахмурился.
– Морли, это Страфа. Она помогает выяснить, что с тобой случилось. Страфа, это Морли Дотс, предполагаемый владелец ресторана и настоящая жертва преступления.
Узнает ли он ее?
– Рад познакомиться с вами, мэм, – произнес Морли очень печально.
Синдж – слишком вежливо, чтобы это внушило доверие, учитывая ее чувства, – отодвинула Бегущую по ветру в сторону, желая поставить мой кувшин. И погнала Страфу из комнаты.
– Тут что-то особенное? – спросил Дотс.
– Возможно.
– Хм.
Больше он не задавал никаких вопросов, которые приготовилась услышать моя совесть.
– Интересно.
– Пугающе. Я начинаю запутываться. Такого не должно со мной происходить. Я большой мальчик, хороший мальчик, и я давно находился в одном и том же месте. В том месте, куда я всегда возвращался, с тех пор как мы отправились в Кантард бороться с вампирами. И вот теперь – это. Я не очень-то хорошо ее знаю.
– Такое случается, Гаррет. А насколько хорошо ты знал Майю? Или Элеонору? Элеонора даже не была живой. А что насчет Белинды?
– С Белиндой все обстояло как раз наоборот. По большей части я пытался сделать так, чтобы мне не перерезали горло.
Морли не поймал меня на слове, вероятно, потому, что не хотел говорить о Белинде.
– Не беспокойся. Будучи самим собой, ты заваришь кашу из-за навязчивого стремления поступать так, как считаешь правильным. А закончишь там, откуда начал, даже если сам того не хочешь.