Позор семьи
Шрифт:
Люся отложила ножницы и всплеснула руками напротив скопления бус:
— Идеально…
Я оторвалась от зеркала и вручила мастеру заслуженные чаевые:
— У вас так славно! — Я бы запросто балаболила с Люсей дальше, весь остаток дня, как раз включили мою любимую «Тень вампира» с Малковичем.
— Да, Люся со всеми ладит, просто лапуля!
— Такая обаятельная, почему она не замужем?
— Зачем ей муж, у нее есть Паша! — Носитель пирсинга вздохнул. — Паша нереальный, я ему корректировал татуировку…
Может, раз я такая красавица, мне пора перестать заморачиваться
Я переспросила у скульптора человеческих стрижек:
— Нереальный?
— Просто потрясающий! — Скептически оглядел меня и бросил, как косточку: — Солнце, я с порога вижу, кто из них чего стоит — как мужчина…
Эх… Как в былые времена люди женились один раз и на всю жизнь — без долгой череды пробных браков и случайных связей?
Придется констатировать, что у прогресса есть и малоутешительные стороны: напрасно я истратила время на обратной дороге, ковыряясь среди дорогостоящего белья с прозрачными лямками, колючими кружевами, опасными косточками, крючьями и силиконовыми вставками, цветочками, блестками и заклепками, пытаясь самостоятельно разобраться, что предназначено исключительно для профессионалов, а что — для скромных любительниц. Кружевные трусы — плохая замена жизненному опыту. Порадовать «нереального Пашу» мне нечем: кроме Вика, у меня никого не было…
Вик сидит дома! У меня дома! Надо вернуться раньше отца, чтобы их познакомить и все объяснить. Я посмотрела на часы и помчалась, как Золушка с бала.
И все равно безнадежно опоздала!
Четверг. 19:05
Когда я ворвалась в дом, узнала от охранника, что папа успел вернуться, обнаружил Вика и увлек его в рабочий кабинет, то сразу устремилась вверх по лестнице, перепрыгивая ступеньки, скорее — к двустворчатой дубовой двери.
Отцовский кабинет — угрюмое место: из-за замшевых штор там стоит вечный сумрак, напольные часы каждый час захлебываются поминальным звоном, а диван укрыт шкурой зебры. Даже если допустить, что папку развели, как обычного туриста, и продали ему вместо настоящей зебры выкрашенную авангардными полосами шкуру коровы, все равно жалко животное, и я стараюсь в кабинет без нужды не заглядывать. Отец и сам там редко бывает, потому что в гостиной хорошая акустика и продвинутая система воспроизведения звука, а в кабинете безответственные дизайнеры меломанских радостей что-либо, помимо стандартных колонок в компьютере, предусмотреть позабыли.
Почему он повел Вика именно в кабинет?
Я с разбегу распахнула двери, движимая инерцией, сделала еще несколько шагов, остановилась на краю ковра, осознавая, что вломилась прямиком в чинную деловую беседу!
Отец сидел за столом, просматривал что-то на дисплее и обращался к Вику:
— Согласен, что такое размещение депозитов снизит риски финансового мониторинга, но как это повлияет на возможности оперативного управления?
— Георгий Алексеевич, это закономерный вопрос и я к нему готов, — Вик стоял слева от моего родителя, слегка наклонившись, и водил по дисплею ручкой, как указкой. — В файле «Ключевое управление» представлена демонстрационная версия программы, которую я разрабатывал по заказу банка…
Я отдышалась, насколько возможно, и шагнула из тени на свет, ближе к столу:
— Пап…
— Вероника, погоди, у нас серьезный разговор!
— Я хотела тебя познакомить…
— Спасибо, Вероника, мы с Виктором Владленовичем уже познакомились!
— Папа, нам надо поговорить по срочному делу!
— Ника, уймись! Павел Николаевич еще вчера поговорил со мной насчет завода. Будет ему группа поддержки, будут приставы и все остальное, но тебе лично там делать нечего, — Отец оторвал взгляд от дисплея и повернулся к Вику: — Мои партнеры… младшие партнеры… считают, что Веронике можно доверить достаточно серьезный бизнес, а мне кажется, она еще такое неразумное дитя! А каково ваше мнение, ведь вы у нее преподавали, — Ника справится?
Вик посмотрел на мой новый имидж через очки, мягко и внимательно, как хорошие учителя смотрят на отстающих пентюхов. Снисходительно улыбнулся:
— Это зависит от бизнеса. Большой бизнес требует большого трудолюбия!
— Да, вернемся к бизнесу! Мы обсуждали…
Я напустила на лицо максимум серьезности и твердо повторила:
— Георгий Алексеевич, уделите мне, пожалуйста, ровно две минуты!
Отец не смог игнорировать полного имени-отчества, сделал извиняющийся жест, плотно прикрыл двери кабинета и вышел со мною в холл.
— Ника, я все понимаю! Неужели ты думаешь, что я, отец, родился замшелым ретроградом или никогда не был молодым…
Я застыла с полуоткрытым ртом — неужели Вик сказал папе, что мы с ним…
— Пашка мне говорил, мы так смеялись! Если вам не терпится, поезжайте.
До меня дошел весь кошмар случившегося: добропорядочный Трифон публично попросил у отца индульгенцию на наш «совместный досуг», и теперь мои псевдоинтимные предпочтения будут долго обсуждать во всех окрестных саунах и мужских раздевалках. Надо хотя бы родному отцу объяснить, что все не так!
— Папа, я не…
— С Пашей — хоть на «Водопады»!
— Георгий, какие «Водопады», о чем ты говоришь? Это же не настоящий сын! Она женского пола!
Лида ходит очень тихо и очень быстро, а изощренную топографию моего нового родового гнезда освоила куда лучше нас — постоянных жильцов. Поэтому мы с папашей даже не заметили, когда платиновый росчерк волос и гибкое тело материализовались в холле, рядом с нами. Но, судя по всему, Лида успела услышать достаточно, чтобы подвергнуть «широкие взгляды» моего родителя обструкции.
— Ты вменяемый человек, или у тебя в голове такие же опилки с лесопилки, как у Трюфанова? У меня ощущение, что это ты хочешь вступить с Пашкой в счастливый брак! Хороший отец у него справку из кожвена потребовал бы… Там же гадюшник! Ты сам когда там последний раз был?
Папа с завидным спокойствием обогнул коварную ловушку и невинно улыбнулся:
— Очень, очень давно. Но! Даже тогда там было вполне приемлемо…
— Приемлемо? Я тебя просто не понимаю!
— Лида, а давай поспорим на пятихатку, что там нормально?