PR: личное и публичное
Шрифт:
Начало карьеры
Прошли годы, и карьера его устроилась.
В 23 года меня впервые схантили в стартап. Тогда еще и слов таких не было, но по факту это он и был. Два друга, которые начинали бизнес как коммивояжеры, продавая по офисам микрокалькуляторы бухгалтерам, научились летать в Азию и притаскивать процессоры и оперативную память в чемоданах. И так это у них хорошо шло и такими амбициозными они были, что решили стать настоящими дистрибьюторами. Но опыта официальных поставок у них не было. А у меня был. Так мне поручили
Почему позвали именно меня? Сейчас бы я сказал, что сыграла сила личного бренда. Меня знали на рынке, я был довольно агрессивен, даже периодически вступал в настоящие коммерческие битвы. Для меня это был способ самовыражения. Мне нравилось самому формировать правила, по которым работаю. Специалистов тогда было немного, интернет отсутствовал, информация распространялась через профессиональные тусовки и специальные компьютерные журналы. Саморекламой я не занимался, просто с удовольствием делал свое дело. И как-то рынок про меня узнавал.
На новом месте я занимался материнскими платами, видеокартами, сетевым оборудованием и прочими железками. В мою задачу входило закупать товар у производителей или у перекупщиков, международных или местных, выставлять на него правильную цену, чтобы основные игроки покупали у нас, а не у других, и чтобы при этом компания зарабатывала. Тогда это называлось продакт-менеджментом. Сейчас, наверное, бренд-менеджментом, но это не точно.
В моей власти было принимать решения, которые могли влиять на состояние если не всего рынка страны, то значительной его части. Все было круто до тех пор, пока классный энергичный стартап не превратился в крупную скучную корпорацию, где люди моего уровня были причесаны под одну гребенку. Личность исчезла, возникла функция. Мне это не понравилось, и я ушел.
Молодой специалист с женой и ребенком остался без заработка. Что делать? Идти снова в наем совсем не хотелось – компании в этой отрасли все были одинаково одеревенелыми либо в них царил полный бардак. Начинать свое дело в области дистрибуции значило иметь дело с таможней, складскими запасами, проверяющими органами. Заниматься физическими товарами совсем не тянуло. Да и в то время частные торговцы крышевались людьми с не очень приятными манерами. А нарушать лишний раз закон не в моих правилах.
Тогда я спросил себя: что же ты, парень, умеешь делать хорошо? Список вышел такой: умею производить хорошее впечатление на окружающих, договариваться с нужными людьми, вижу перспективы, знаю компьютерный рынок. А еще - могу простыми словами объяснять сложные вещи. С такими навыками впору подаваться в проповедники или пиарщики. Востребованность тех и других была высока. Я выбрал PR.
Человек-путь
Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи.
Мой первый офис был возле ГУМа, в здании музея, какого – не помню. Ну как офис – кабинет на четыре стола и стула с окнами, выходящими на «Детский мир». Уверен, в то время и Третьяковка свои помещения в субаренду сдавала. Нас в центре Москвы было четыре человека, которым дома малые дети мешали работать, а удаленку еще не придумали. У нас был городской телефон и стоял принтер с функцией факса. Не все помнят, что это, а тогда мы им даже пользовались.
Из
После той истории я забросил офис, работал дома, ушел на удаленку до того, как это стало мейнстримом. Следующий офис появился лет, наверное, через пять, когда образцы клиентской продукции перестали помещаться в квартире и временные проектные ассистенты плавно переросли в полноценных наемных сотрудников. Мне было совсем не страшно, скорее, прикольно, интересно выживать в турбулентных условиях. Возможно, это было везение, но все получалось, иначе я бы больше боялся. И теперь не все выходит по-моему, но я уже не боюсь. Думаю, мне помогало отсутствие жесткого плана действий, конкретных целей, например стать руководителем крупного PR-агентства. Про меня можно однозначно сказать: «Это не человек-цель, не человек-план, а человек-путь».
Первым клиентом после разрыва с партнером стала тайваньская компания. Знакомый поляк, с которым мы раньше работали, предложил мне стать их представителем. Одновременно они были моими PR-клиентами и моими работодателями. Конфликт интересов никого не смущал. Признаюсь, я был не самым лучшим представителем, просто потому, что не люблю продавать. А вот коммуникации мы выстраивали отлично. Сказался в том числе мой опыт общения с журналистами еще до появления агентства. Правда, с ними мы в основном пили. Помню, я тогда работал с вендорами. Самым популярным способом продвижения считалась организация пресс-конференций, на которых приглашенным журналистам за фуршетом и развлекательной программой рассказывали про компании и их продукцию, ну и показывали эту самую продукцию в самом выгодном свете. Некоторые называли такие сборища кормлением бутербродников. Идея в том, что, пока не позовешь журналистов на канапе с винцом, никто о тебе не напишет. И в самом деле, если на выпивку и закуску приходило 50 представителей СМИ, то потом в печати появлялось 50 статей. Хочешь 100 статей – удвой количество бутербродов. Существовали даже черные списки тех, кто ест, пьет, а материалов не дает. Мало того, некоторые еще с собой канапешки прихватывали. Нет, конечно, были и есть уважаемые журналисты (а нынче еще и блогеры), которые приходили за информацией и новостями в первую очередь. Но нельзя сказать, что сегодня ситуация кардинально изменилась. Бутербродники по-прежнему исправно работают челюстями, правда, уже в меньших масштабах, по крайней мере в IT-секторе.
Актуальными навыками приходилось овладевать по ходу дела. Как писал Маяковский: «Мы диалектику учили не по Гегелю». В самом деле, с логикой у меня всегда было все в порядке, а вот хороших книг по моей теме на русском языке просто не было. О работе Эдварда Бернейса «Пропаганда», написанной в 1928 году, я узнал только в 2012-м. Российские учебники по связям с общественностью были оторваны от жизни примерно так же, как те языки программирования, что нам преподавали в институте. Вот и приходилось собирать знания где придется: что-то в интернете, что-то в книгах, что-то на сходках пиарщиков.