Прах и пепел
Шрифт:
– Отвезешь Лену?
– Не надо, я доеду сама.
– Он тебя отвезет на машине, остановится, где прикажешь, там и высадит.
– У вас есть машина?
– В этом городе все машины наши, – засмеялся Глеб.
– Не пропадай. Где нас с Глебом найти, знаешь. Утром мы дома, вечером – здесь. Постараемся оформить тебя в нашу бригаду.
– Я должна подумать.
– Думай, но не слишком долго.
Глеб вернулся, когда уже следующая группа заканчивала занятия.
– Ну, дорогуша, доложу тебе, живет она за нефтеочистительным заводом, темнота, какие-то домишки,
Историю Лены Саша рассказал Глебу за ужином. Глеб слушал внимательно, хотя ничего необычного в судьбе Лены для нынешнего времени не было, кругом сплошь такие судьбы.
– Я решил, она учительница: твердо выговаривает окончания слов.
– Долго жила за границей, с тех пор осталось, потом работала переводчицей в каком-то техническом издательстве.
– Отец мог бы ее получше устроить.
– Нет, отец ее из тех, настоящих! И сама она бы на это не пошла. Я в свое время тоже рассуждал: стране нужны инженеры.
Глеб усмехнулся:
– Идейные были детки…
– Это точно, – рассмеялся Саша, – хотели служить социалистическому отечеству, а оказались ему не нужны.
– Такая женщина, – сказал Глеб, – знает три языка, а ее заставили шпалы таскать, рельсы укладывать, костыли забивать. Вот тебе и стихи о прекрасной даме.
– Ладно, заказывай еще по сто граммов.
– Смотри, – удивился Глеб, – сам предлагаешь. Что случилось?
– Есть проблемы.
Выпили, закусили.
– Понимаешь, какая история, – сказал Саша, – была любовь у меня, в Москве еще. Ну, как сказать? Любовь? Девчонка, семнадцать лет, нравился я ей, хорошая девочка, красивая, умная, с характером. Потом меня посадили, она по тюрьмам ходила, носила передачи, о матери моей заботилась, в ссылку мне писала, я отвечал, мечтал встретиться, Варя ее зовут. Ну вот, а когда вернулся, узнал, что в это время она выходила замуж, правда, быстро развелась. Меня как обухом по голове, и я, конечно, порвал, отрубил. И вот Лена рассказала мне, как было в действительности, и все обернулось совсем иной стороной, долго об этом рассказывать. В общем, я был не прав, отверг ее грубо, несправедливо, она меня ждала, а я ее отбросил.
– Любил ты ее?
– Любил.
– А сейчас?
– И сейчас люблю.
– А она?
Саша пожал плечами:
– Не знаю, не виделись пять лет.
– Задача… – протянул Глеб. – Девчонка молодая, не будет тебя, конечно, столько лет на печке дожидаться. Но с другой стороны, первая любовь! Это тоже, дорогуша, не забывается.
– Позвоню ей, – сказал Саша.
– Правильно, – одобрил Глеб. – Вызови ее сюда. Устроим в гостинице в лучшем номере. И разберетесь в своих делах.
– Как она сюда поедет? Работает, учится.
– Майские праздники на носу, еще пару дней прихватит от отпуска, вот тебе и медовый месяц получится. За это надо выпить, дорогуша!
Хорошая мысль! И Лена в Уфе. Он скажет Варе: «Приезжай к нам на праздники! Повидаемся все вместе».
– Теперь насчет Лены, – сказал Саша. – Надо устроить ее к нам, пропадет она на этих шпалах.
– Надо. Обязательно, – согласился Глеб. – Леню и Стасика уговорю, потеснимся. Боюсь, Машка не пропустит – высланная.
– Каневский сейчас играет в местном симфоническом оркестре и у нас работал, тоже высланный. А фамилия? Машка может и не знать такую фамилию, не шибко, наверное, политически грамотная.
– Предположим. А Семен? Опять скажет: пианисты не нужны.
– Не захочет Семен – завтра все брошу и уеду.
– Даже так?
– Даже так. Тут и раздумывать нечего.
– Дорогуша, я не раздумываю, а обдумываю, как это все наверняка сработать. С отставкой – ход правильный. И я добавлю: если Сашка уйдет, то и я уйду.
Обычно Саша звонил в Москву по воскресеньям. Но до воскресенья – три дня. Столько ждать немыслимо. На следующий день позвонил Варе.
Принимая заказ, телефонистка спросила:
– Кто подойдет, или кого вызываете?
– Иванову Варвару Сергеевну.
– Ждите.
Потом сказала:
– Нету дома.
То же повторилось и на следующий день. Наверное, в институте.
В воскресенье позвонил сначала маме. Она, как всегда, ждала его звонка. Здоровье, самочувствие… К концу разговора спросил:
– Как поживает Варя?
И почувствовал вдруг, что мама медлит с ответом.
– Варя, – повторила мама, – Варя вышла замуж, Сашенька.
– Замуж?
– Да. За хорошего, порядочного человека. Они много лет знакомы, но все решилось в один день. Так сложились обстоятельства. Понимаешь меня?.. Такое время, Сашенька, не мне тебе говорить.
– Когда это произошло?
– Полмесяца назад.
– Ну что же, – сказал Саша, – передай мои поздравления. Самые добрые, искренние и сердечные.
Часть вторая
И мрамор лейтенантов —
фанерный монумент.
1
У Глеба новости. Мария Константиновна велела принести документы, подтверждающие, что он театральный художник.
– Москва запросила, подыскивают для вас театр.
– Действует твоя Ульяна, – сказал Глеб Саше.
Саша поморщился. Напоминание об Ульяне резануло. Какая «его» Ульяна!..
– Посмотрим, какую дыру они мне предложат. А пока надо Лену устраивать.
Семен Григорьевич и слышать не хотел о новом аккомпаниаторе – группы кончаются, работы осталось на месяц-полтора. Но когда Саша и Глеб пригрозили уходом, уступил. Хорошо, послушает их знакомую, а потом решит.
Однако Лена не появлялась.
– Съездим к ней, – предложил Глеб, – я видел, в какой барак она вошла.
– Она не хочет, чтобы мы к ней приезжали, – ответил Саша, – подождем.
Лена появилась во Дворце труда недели через две.