Практика частных явлений
Шрифт:
Третий: (истерично) Нет, не мог! Не мог! Ничего ты не мог!
Первый: Мог!
Третий: Нет, не мог!
Первый: Мог! Эх, чего только не было: сумасшедшие праздники в раздолбанном дворе, бабл-габл, черешневые косточки в любимой сумке, полуночные забавы в старом городе! Остров, когда-то открытый мною! Почему бы, чёрт возьми, не вспомнить об этом!
Третий: А я вот не помню! Я не могу вспомнить!
Первый: А я могу!
Третий: Ты... Ты... Ты заморочил меня, сбил с панталыку!
Первый: Но ведь я – застрял!
Третий: (в бешенстве) Харк! Куда-то
Первый: (смеётся) Забыл... А ты – мозгом, мозгом!
Третий: (гневно) Харк! Харк! (Мечется вокруг).
Первый: Пли! Пли!
Третий: (злобный рев) Зу-у-у! Я ухожу! Сиди тут один!
Первый: (испугался) Эй! Ты не оставишь меня одного! Ай донт! Не покидай меня! Всё равно же ты забыл, куда тебе надо!
Третий: Да, я забыл! Но я – уйду, назло всем!
Первый: А как же я? Ведь это я! Как мне быть, одному, в моём-то положении?
Третий: В твоём положении? (Хохочет). Ты скажи это ветру! Бродяге-ветру, когда он прилетит сюда! Ты скажи ему: «Ветер! Пойми, в моём положении!» И ветер поймёт тебя, вот увидишь! Он поднимет тебя высоко-высоко вверх, он потащит тебя над полусонным, мерно дышащим во сне городом! (Хохочет громче). И ты... ты посмотришь вниз и ты изумишься, ты увидишь все эти милые глупости Бытия! Ты – восхитишься! Ты – учуешь гармонию! Ты почувствуешь шанс! Шанс! (задыхается от хохота) Ты захочешь обнять лежащее внизу сонное великолепие, одухотворить его, воплотить, приумножить! Но ветер – старый, хитрый мельник, колдун, обманщик и сват! – он потащит тебя ещё выше! И все эти смешные, милые глупости Бытия, трогательные в своей беззащитности, станут ещё игрушечное, ещё меньше! Ты увидишь, как исчезают они, растворяются, размываются... (не выдерживает и падает от смеха) превращаются в новые узоры, которые уже не ласкают взор, а, напротив, пугают своим непонятным, диким смыслом! И ещё ты увидишь, что нет тебе места в этом буйном вселенском веселии – э, немножко пониже, самую малость, чтобы вновь всё различать и радоваться увиденному. Ветер, ветер, давай спустимся чуть-чуть пониже! Но не тут-то было! Ветер вроде бы совсем позабыл о тебе, он не слышит, он не понимает, харк-харк ему на тебя! (смех достигает апогея, Третийбьётся, как в припадке). Впрочем... тут ещё был бы возможен удачный поворот темы... благоприятное её разрешение... Если бы... Если бы ветер не разжал лапы! Вновь приблизятся знакомые узоры, но ты уже не почувствуешь благословенной гармонии! Падая, ты только успеешь зафиксировать быструю смену пейзажа... и даже успеешь крикнуть кому-то... никому! «Поймите... в моём положении!» Ха-ха... ха-ха-ха!
Первый: (растерянно) Я читал о чём-то подобном... в книгах...
Третий: (встаёт) Мне таких книг читать не приходилось.
Первый: (жалобно) Не уходи! Не покидай меня! Донт! Я же застрял! Я – застрял! Застрял!
Но Третий уходит. Нарастающее шуршание метлы.
Картина 2
Прошло некоторое время. Там же. Первый по-прежнему «застрял». Но есть и некоторые изменения: к ящику, на котором он сидит, приставлены другие ящики – получилось
Первый: Пиво свежее. Вкусно! Старик тоже приносил вчера пиво, но оно оказалось несвежим. Меня даже чуть не вытошнило потом. Хорошо, что я вспомнил один старый способ – задержал дыхание. Обошлось. (продолжает закусывать) Вкусно! Да, но где же Старик? Где он?
Женщина: Он не старик.
Первый: Не старик? Ну что ж... Не знаю даже, что и сказать вам на это. Мне он не показался слишком уж молодым. К тому же он воевал – полковник в отставке. Как будто бы служил на Дальнем. Не старик. Странно.
Женщина: Да, не старик. Он – не придёт.
Первый: Не придёт. Почему? Что-то случилось? (пауза) Болезнь? (пауза) Ну что же. Не знаю даже... Почему вы молчите? Что произошло? (пауза) Я – понял! Он не болен, он... просто мёртв. Мёртв! Недаром он напоминал мне одного знакомого мёртвого, я даже как-то сказал ему об этом, а он, кстати, не возражал. Стало быть, он давно был мёртв – и всё-таки приходил ко мне, приносил еду, вот... навес сделал. Он заботился обо мне! Я даже как-то привык к нему... Не могу сказать, что у нас возникла особая, подлинно духовная близость, но всё-таки... Какие разные, однако, бывают мёртвые! (пауза) Как же мне быть теперь? Я ведь застрял, понимаете?
Женщина: Теперь к вам буду приходить я.
Первый: Странно.
Женщина: Я буду приносить вам еду и всё, что необходимо.
Первый: Странно. Кто же вы?
Женщина: Я – нечто вроде патронажной сестры. Муниципальные услуги.
Первый: Странно, странно, странно... Как вас зовут?
Женщина: Элен.
Первый: Странно. Не знаю даже, что и сказать вам... Чёрт возьми! В последнее время я приобрёл на редкость скверную привычку: я всё время, сто раз на дню, повторяю одни и те же дурацкие слова. Я всё время говорю: «Ну что ж. Не знаю даже, что и сказать вам на это». Всё время одно и тоже. Я говорил это Старику, редким прохожим, сам себе. Вот и вам... Что это со мной?
Женщина: (безразлично) Не знаю. Но я могу у кого-нибудь спросить.
Первый: (резко) Спросить у кого-нибудь! Канг! В вашем ответе чувствуется плохо скрытая издёвка, вы попросту отмахиваетесь от меня, как от малого ребёнка (спохватился, смущённо). Простите... В моём положении. (пауза, фальшиво) Пак-пак. Стало быть, Старик больше не придёт...
Женщина: (терпеливо) Он – не старик.
Первый: Но – почему? Позвольте узнать – почему? Разве я обидел его чём-нибудь? Нет. Я мог быть резок, местами придирчив, мнителен, раздражителен и даже сварлив – но в моём-то положении! А уж если он был чем-то недоволен, то мог бы запросто – уверяю вас! – запросто мог бы сказать мне об этом. Я бы постарался сгладить углы – по мере моих возможностей, разумеется. А он взял и исчез. Мёртв. Что ж из того? Мёртвые ходят. Носят мешки. И он – ходил. Нет, вы чего-то недоговариваете! Пусть что-то произошло, предположим! Но в любом случае он мог, он должен был предупредить меня... дать знать... сообщить о чём-то... поставить в известность – тем или иным способом! Разве не так? Вы так не думаете? Согласитесь, если мы берём на себя определённые обязательства, то наш долг действовать именно в соответствии с этими обязательствами!