Правда смертного часа. Посмертная судьба
Шрифт:
— Да, к великому сожалению, он умер. А тогда Бабек сказал: «Слушай, Марина, я приглашал к себе моего друга Володю Высоцкого. А кто приезжал вместе с ним, это меня не касалось».
Да, Бабек… Он был близким другом Володи, по-моему, он даже помогал ему материально. Бабек приезжал почти на все зарубежные выступления Володи. Был на концерте Володи в Голливуде. Тогда же он заметил, как зло посмотрела на Володю Марина, увидев его огромный успех. Она впервые поняла, что не Володя при ней, а она при Володе. Бабек организовал в ФРГ несколько приватных концертов, которые хорошо оплачивались. (Ошибка В. П. Янкловича. Эти концерты организовывала Нелли Белаковская— эмигрантка
— А отчего умер Бабек? В Москве ходили разные версии: от случайного отравления грибами до преднамеренного отравления каким-то сильнодействующим ядом.
— Меня в это время не было в Москве, и как это произошло, я не знаю. У Бабека по-видимому было инфекционное заболевание. Я с его женой Натальей потом говорил, спросил: «Может быть, таким образом его «убрали»?» Она ответила, что нет, потому что возила срезы всех тканей в Швейцарию, там сделали анализы и следов отравления не нашли.
— А после первой трещины в отношениях семьи и Марины Влади как развивались события?
— Может быть, это была еще не трещина, а так— шероховатость… Потом был период, когда родители говорили:
— Мариночка! Ты — наша единственная дочь! Мы будем без тебя скучать. Этот дом — он всегда твой…
Я же при всем при этом присутствовал и могу это засвидетельствовать. Марина, и только Марина решала все проблемы с наследством, а родители будут ей только благодарны за это. Ведь она отказалась практически от всего. Это потом, когда родители начали «выступать» и поступать, она сказала:
— Ах, вы так?! Так я тоже наследница!
Позже я выяснил, что она имела право на пятьдесят процентов наследства, а остальные пятьдесят процентов делятся между другими наследниками.
— А где в это время, то есть сразу после смерти, находился архив — собственно, «главное» наследство Высоцкого?
— У Боровского, как у самого надежного человека… Родители и в дела с архивом тоже не вмешивались, во всем доверяя Марине. Но когда она уехала, их поведение переменилось. По-моему, кто-то начал на них влиять. Они стали требовать, чтобы архив был возвращен домой. Отец вызвал меня и стал говорить о своих связях с КГБ и тд. Родителям кто-то внушил, что вот Янклович женат на американке (Барбаре Немчик. — В. П.). Марина вообще живет за рубежом. И они хотят вывезти рукописи за границу и там продать… В общем, родители сказали, что они хотели бы на архив взглянуть. Пожалуйста, мы ничего не имеем против. Привезли, они «взглянули». И тут возникло решение срочно переснять архив, а затем передать его в ЦГАЛИ.
— Среди коллекционеров есть такое мнение, что некоторые оригиналы рукописей все-таки «прилипли» к чьим-то рукам.
— Ну, в этом надо разбираться отдельно. Я знаю только, как «трудно» возвращали рукописи Акимов и Терентьев… В конце концов, по-моему, Крылов вернул часть рукописей Марине. А Семен Владимирович говорил, что остальное они вернули ему, а он передал рукописи в ЦГАЛИ бесплатно. В отличие от Марины, которая, якобы, отдала архив за деньги.
— Но в одном из выступлений Марина Влади заявила, что ее лишили права быть похороненной рядом с мужем.
— Ее не лишили этого права открыто. Родители за ее спиной оформили Володину могилу на себя. Поскольку Марина не гражданка России, они получили справку, что эта земля принадлежит им. И никто с ней не посоветовался, ничего ей не сказал. Вот этим она
— Вы сказали, что Владимир Семенович мог бы разойтись с Мариной, но ведь 29 июля он собирался лететь в Париж?
— В последнее время он мог одно говорить мне, другое — Марине, а третье — Ксении. А с пятого августа у него была открыта американская виза Я не думаю, чтобы в Штатах он собирался жить с Мариной… Но, конечно, Марина все равно оставалась для него фетишем. Еще одна сторона в ней поражала его— он мне сказал однажды:
— Она с семнадцати лет сама зарабатывала себе на жизнь! Она трижды становилась состоятельным человеком и трижды разорялась. Сама!
Для него это было очень важно. Это она привила ему серьезное отношение к деньгам, хотя большая часть долгов была связана с ней… Она и отдавала все долги…
— А когда родилась идея спектакля о Высоцком?
— Сразу после похорон, потому что похороны — это был шок для всех. По-моему, Любимов только после смерти понял, кого мы потеряли, что главное в Володе то, что он — поэт. А это выяснилось, когда стали разбирать архив, потому что о стихах в театре никто не знал. Петрович, надо отдать ему должное, никогда не брал на себя ответственность говорить о Володе за всех, хотя и проработал с ним шестнадцать лет. Когда начали делать спектакль о Володе, он все время собирал друзей и во всем с нами советовался. Для шефа было большим потрясением убедиться, что друзья больше знали о Володе, чем он, чем актеры театра,
— Когда началась «история» с надгробным памятником? Для этой книги я сделал статью об этом памятнике, там использованы какие-то части наших прежних разговоров, но хотелось бы услышать полный рассказ.
— Сразу же о позиции Любимова: он все время говорил, что не надо торопиться, что пусть время отстоится. Памятники ведь делаются не на годы— на века… И конечно, большую роль сыграл Давид Боровский — он не только придумал эту идею с метеоритом (Д. Боровский в интервью автору говорил, что идея принадлежит Марине, а он только воплотил ее в макете), он же организовал выставку проектов, он вел все эти дела…
А Марина считала, что, несмотря на все нелады с родителями, во всех главных делах они будут слушать ее и сделают, как она скажет. Когда у родителей возникла своя идея памятника, то мы не приняли это всерьез. Ведь есть Марина — вдова Володи, и все будет так, как она решит. Она прилетела в Москву, пришла на эту выставку проектов (был конкурс на лучший надгробный памятник). Боровский хотел вывести ее на проект Клыкова. В свое время Клыков сделал очень удачный памятник Шукшину, да и на этом конкурсе получил вторую премию. Но здесь у него что-то не получилось. А родители уже на конкурсе как бы «нацеливали» всех на проект Рукавишникова, но, повторяю, к их мнению тогда мы всерьез не относились. Но мы не учли, что родители здесь, а Марина — там, в Союзе бывает только наездами. А Рукавишников сам вышел на отца, или наоборот, но был заключен договор… Тут еще Вадим Туманов сыграл некоторую роль: он все время восхищался памятником Рукавишникова: «Похож! Похож!» А при чем тут: похож— не похож? Это же надгробие. Плита с метеоритом была замечательной идеей…