Правда выше солнца
Шрифт:
В точности, как задумывал Локсий.
Свадьбу назначили на первый день боэдромиона. То бишь, оставалось всего две недели. Кадмил и Акрион успели вовремя: ещё немного – и у страны появился бы новый лидер, чью власть оспорить было бы нелегко даже наследнику Ликандра. Никто не имеет права низложить царя, если он правит законно.
Да, они успели вовремя.
И теперь шли ко дворцу.
Вёл отряд, разумеется, Акрион. По праву вождя и по праву того, кто отлично ориентируется в афинских переулках, поскольку с детства знает каждый камень в Коллитосе, Керамике,
Кадмил шагал справа от Акриона.
Слева шёл Спиро.
Он теперь постоянно держался рядом, этот вертлявый поганец. Кадмил отчаянно сожалел, что Спиро остался в живых при бегстве из Тиррении. Нельзя, конечно, забывать, что он спас Акриона во время боя в театре. Да, Спиро оказался полезен. Но он был совершенно невыносим с его уродливой ухмылкой, вечными шуточками и с хамской манерой звать будущего царя Эллады «пацаном».
А, главное, он, похоже, догадывался о том, что божественный наставник Акриона – никакой не божественный.
«Может быть, при штурме его ещё раз стукнут по голове?» – с тоской думал Кадмил.
– Спиро, ты уверен, что готов драться? – тихо спросил Акрион, словно услыхав мысли Кадмила. – Сил хватит?
– Хватит, – донёсся хриплый шёпот. – Башка у меня крепкая. Побаливает иногда, но для дела сгожусь. Хочу, понимаешь, быть в центре событий. Чтоб присматривать за делами. Как вспомню, что ты предлагал в начале – хохот разбирает.
Кадмил привычно подавил раздражение. «Еще несколько часов, – подумал он. – Всего несколько часов. Штурм закончится, я заберу из дворца Эвнику, вернусь на Парнис и впредь буду видеть всех этих человечков только в редких случаях, когда Локсий задумает послать меня к Акриону с приказами. Акрион славный парень, конечно. Но все прочие у меня уже в печёнках сидят. И ты, ушибленный, в первую очередь».
– Всё-таки, если я просто поговорю со стражниками, есть возможность, что они меня узнают, – терпеливо сказал Акрион. – И добровольно откроют ворота…
– Верно, есть такая возможность, – вмешался Кадмил. – А еще имеется неплохая возможность получить стрелу через бойницу. И угадай-ка, что случится вероятней всего? Не забудь, стражники служат Эвнике. Они наверняка предупреждены о том, что ты можешь вернуться.
– Прав Агорей! – восхищённо-льстивым тоном отозвался Спиро. – Сразу видно божественный ум.
Кадмил поджал губы.
– Пристрелят они тебя, пацан, – продолжал Спиро. – По-хорошему, надо бы кому-то перебраться через стену и потихоньку их зарезать.
– Исключено, – твёрдо сказал Акрион. – Предлагаешь начать путь правителя с убийства подданных? Хорош же я буду царь! Нет, надо, чтобы их оставили в живых. Только оглушили, как тех, у ворот.
– Тогда всё во власти нашего покровителя-олимпийца, – с огромным уважением сказал Спиро. – Как же здорово, что у него есть волшебный керикион!
Кадмила передернуло – то ли от холодных струй дождя, пробравшихся за ворот хитона, то ли от издёвки в голосе Спиро, спрятанной бесконечно
Да, у Пирейских ворот удалось сработать чисто и незаметно. Пятеро стражников дремали в караулке, и, когда один из них выглянул с факелом, то едва успел удивиться тому, какая толпа валит в Афины среди ночи. После чего получил парализующий разряд в голову. Рядом с ним легли остальные четверо. Лудии связали служивых по рукам и ногам, оттащили в караулку и оставили приходить в себя. Утром придёт начальник – развяжет.
– А что с теми, которые охраняют покои? – не унимался Спиро. – Те, что внутри? Они-то будут драться насмерть. Их тоже того… оглушить? Может, ещё уложить помягче, чтобы бока не намяли?
Акрион явственно скрипнул зубами.
– Я понимаю, что без жертв не обойдётся, – сказал он. – Просто хочу, чтобы их было как можно меньше.
Дорога между тем пошла в гору: они приближались к Царскому холму. Кадмил обернулся туда, где в шуршащей дождём темноте угадывалась фигура Акриона, и хотел ещё раз обговорить план наступления. Но не смог произнести ни слова.
Накатила странная дурнота. Обожгла шею, ударила в виски. Дождливая тьма вокруг стала ещё чернее, и Кадмил ощутил чудовищную, неодолимую тоску, будто вернулся в край посмертия. В Разрыв.
Так уже бывало. Впервые он испытал подобное ещё в Вареуме, когда ввалился с Акрионом и Меттеем на постоялый двор. Позднее, в школе лудиев, это повторилось. И на «Саламинии» было два раза. Словно бы опять глядел в лицо пустоте и забвению, брёл под ледяными звёздами к горизонту, одинокий, заплутавший, потерянный в бескрайнем Ничто.
Прежде такого Кадмил за собой никогда не замечал.
Прежде – то есть, до того, как…
«Нет, нет, – подумал он в панике, – нет, чушь!»
…До того, как перестал быть богом.
«Я просто умер, а потом ожил, – взмолился Кадмил неведомо кому. – Просто вернулся оттуда, откуда не возвращаются. Такое, видно, не проходит без последствий. И вот они, последствия. Это излечится. Обязательно излечится!»
«Ты и раньше умирал, – возразил неведомо кто. Спокойный голос звучал в голове, будто отвечая на вопрос, который Кадмил боялся задать. – Умирал, когда был мальчишкой. И ничего такого не происходило, хотя Локсий вытащил тебя из Разрыва, так же, как сделал это снова, месяц назад. Просто ты изменился – с тех пор, как был запуганным ребёнком из погибшего Коринфа».
«Нет!»
«Да. Ты знаешь, что изменился, и не в лучшую сторону».
«Прочь! Сгинь!»
«Ты совершил много зла».
«Я делал то, что должен был делать!»
«Ты делал то, что считал нужным. И это было зло. Теперь ты чуешь его под сердцем. Сколько людей ты убил? Сколько изменил судеб? И ради чего?»
«Смерть и кровь, заткнись!!»
«А человеческое Сопротивление? Если ты прав в своих догадках, и если Эвника расскажет о заговоре Локсию, то жертв его гнева будет не счесть. И это тоже ляжет на твои плечи…»