Правда выше солнца
Шрифт:
Поднявшись на ноги, он увидел кругом знакомое зрелище: песок, пустынные дюны и небо, исполненное звёзд. Ветер толкнул в спину. Опять прозвучали струны далёкой лиры, будто музыка звала за собой. Акрион прислушался и побрёл на звук.
Он шёл очень долго, огибая опасные кусты на песке, а музыка не становилась ближе. Струны пели, мелодия была смутно знакомой. Акрион пытался вспомнить, где слышал её раньше, и одновременно – вспомнить, как оказался здесь, во тьме, под звёздами. И в тот самый миг, когда он узнал мелодию, беспощадная память подсказала всё остальное.
Он
– Держи! Ноги ему держи!
– Да держу… Не вертись, пацан! Эй, там, у дверей! Воды сюда!
– Набок, набок поворачивай…
– Тихо, тихо… Ну и силён! Так… Так. Кажется, всё. Унялся.
– И то верно. Уф. У-у-ф-ф! Акрион! Эй! Акрион!
Кто-то тряс его и звал – очень знакомым голосом. Ноги придавило чем-то тяжёлым. Над головой виднелся расписанный потолок тронного зала, и прямо на Акриона с потолка смотрел Аполлон-Миротворец. Смотрел с обычной улыбкой, мудрой и безразличной.
– Акрион! – гаркнул в самое ухо Кадмил и тут же пожаловался: – Беда, не слышит…
– Я слышу, – еле ворочая языком, сказал Акрион и закашлялся.
– Слышит! – заорал Кадмил. – Спиро, он очнулся!
– Очнулся?! – донёсся другой знакомый голос, и тяжесть в ногах пропала. – Эвге! Знай наших! Эллина так просто не возьмёшь! Живой!
«Живой, – повторил мысленно Акрион. – Живой... Очнулся…»
Топая сандалиями, прибежали лудии, стоявшие у дверей зала. Принесли полную амфору. Акрион, ухватив Спиро за руку, сел, глотнул воды. Зачерпнул, смочил лицо. Всё было каким-то ненастоящим, ничтожным – после Аида, Ахерона, призраков…
После Гермеса.
И только воздух был настоящим. Живым. Акрион дышал и не мог надышаться.
– Что произошло? – лицо Кадмила, всё ещё испуганное, норовило расплыться пятнами. – Ты был, как мёртвый. Что случилось?
– Произошло… – голос не слушался, хрипел. – Случилось… Важное. И я правда. Мёртвый. Был.
– Видимо, разновидность летаргии, – непонятно пробормотал Кадмил. – Или краткосрочной комы.
– Может, тебя по голове приложили, а мы не видели? – допытывался Спиро. – Вспомни, не прятался тут ещё кто?
Акрион поднял тряскую, онемелую ладонь. Кадмил и Спиро разом замолчали.
– Я был мёртв, – повторил Акрион. – И много чего видел. Ахерон. Кербера. Души предков...
Он с натугой вдохнул.
– И душу Фимении. Она тоже. Тоже мертва. Только… Не вернётся. Не как я. Не сможет.
– Ерунда! – перебил Кадмил со своей обычной самоуверенной ухмылкой. – Наверняка просто испугалась шума и убежала, ты её знаешь…
– Ну, – вторил ему Спиро. – Брось, всё хорошо. Мы просто плохо искали, найдется твоя сестрица.
Акрион мотнул головой:
– Нет, умерла. Надо найти тело. Попрощаться.
Он ещё несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Кадмил и Спиро смотрели на него. Отчего-то они больше не спорили. Поверили? Решили, что Акрион не в себе, и его не переубедить? Неважно. Важным было сейчас совсем другое.
– Можно не спешить, – он сделал паузу, чтобы собрать в голове скачущие мысли. – Фимении уж не помочь. И, раз спешить некуда… Ответь мне, Кадмил. На вопрос. Это очень… Нужно.
– Какой вопрос? – Кадмил ещё улыбался, но улыбка была погасшая, точно он знал, о чём его спросят.
«О, будь свидетелем, Аполлон!»
– Я тебя видел, – сказал Акрион. – Гермес… Гермес Душеводитель. Как положено, встретил. Меня встретил, мой дух. В загробном царстве. И знаешь… Знаешь? Это был не ты. Ни обличьем. Ни… Ни голосом. Этот Гермес – он… Он не походил на тебя. Ни капли. Теперь скажи... Кто ты?
Глава 9. Если Феб от меня отвернётся
Афины. Четырнадцатый день месяца метагейтнион а, восемь часов после заката. Близится утро, последнее для многих.
– Теперь скажи... Кто ты?
Бледный, с недужной испариной на лбу, Акрион глядел пристально, без упрёка, но так, что под этим взглядом невозможно было промолчать. Лудии вышли минутой назад, и в огромном зале с высоким расписным потолком остались только Кадмил, Акрион да Спиро. Они сидели втроём на полу перед самым троном.
«Кто ты?»
Вот оно, случилось – то, чего всегда так боялся Локсий. Смертный не верит богам.
Кадмил прикрыл глаза. Человеческое тело, слабое и ненадёжное, вымоталось до предела. Оно желало спать, спать долго, часов десять или больше. И совершенно не желало слышать вопросов, что требовали немедленного ответа. Это было вовсе не то тело, к которому Кадмил привык за долгие годы, но, видимо, перемен к лучшему ждать не стоило.
«Как же я устал, – подумал он. – Как же надоело это вранье, бесконечное и бессмысленное. Как надоела придуманная Локсием дурацкая роль».
– Я бы тоже послушал, как оно всё на самом деле, – послышался скрипучий голос Спиро. – Не знаю, в чём тут секрет, но если ты – Гермес, то я готов сожрать свои сандалии вместе с подошвами.
Кадмил вздохнул. Совсем недавно он постарался бы устранить Спиро из жизни Акриона. Сплавил бы куда подальше, устроил какой-нибудь нелепый несчастный случай. Например, нападение разбойников... («Как сделала Эвника», – мелькнула непрошеная мысль). Да, Эвника одобрила бы такое решение. Или можно просто поссорить Акриона со Спиро: такое решение одобрил бы Локсий. А проще всего – подстеречь назойливого паршивца в безлюдном месте и сжечь разрядом из жезла. Так сделала бы Хальдер. Впрочем, Хальдер не обеспокоилась бы поиском безлюдного места. Её никогда не заботили свидетели. Даже наоборот: жечь неугодных она любила при как можно большем скоплении народа. Такой вот стиль руководства.