Правда

Ромиг Алеата

– Хорошо. Заносите их и оставьте в коридоре.

Клэр расписалась в электронном планшете и приняла неизвестную покупку. Закрыла дверь и перенесла коробки на стол в столовой. К верхней коробке был прикреплён конверт. Клэр задумалась, открыть конверт или коробки? Выбрав первый вариант, она прочитала:

«После твоего возвращения из Техаса буду в городе. Не поужинать ли нам? Возможно, ты наденешь что-то более приемлемое на нашу встречу? Поскольку ты, похоже, не можешь отвечать на телефон, в среду я пришлю машину к твоему дому в 7 вечера. С нетерпением жду нашей встречи».

Пальцы перестали ее слушаться, и карточка упала на пол. В желудке у Клэр

всё перевернулось. Содержимое коробок ещё не определено, но смысл его слов четкий и ясный. Перевод… Я знаю о тебе всё. Знаю о твоей поездке. Мы поужинаем с тобой в среду. Это не было просьбой – это его привычный приказ.

Она подумала не вскрывать коробки и выбросить покупку. Но любопытство победило. Скрепя сердце она открыла каждую. В маленькой верхней коробке лежали туфли: красивые, на высоком каблуке, чёрные босоножки от Серджио Росси. Затем она нерешительно открыла крышку следующей коробки побольше. От черно-белого платья Кристиан Диор с открытыми плечами у нее перехватило дыхание. В последней коробке лежало элегантное пальто от Шадо Ральф Русси из крепа с чистым шифоном на манжетах и подоле. Пока пальцы Клэр гладили ткань, ее желание примерить всё это боролось с необходимостью отправить всё обратно. Согласившись на золотую середину, она сунула коробки в свой шкаф и отложила всякие мысли о них до следующего дня.

Этому уроку она научилась у Скарлет О ‘Хара: «Вздор! Я подумаю об этом завтра!» Сегодня же ей хотелось сосредоточиться на приближающемся отпуске. Приглашение её бывшего мужа и одежда могли подождать. Она разберётся с ними позже.

Глава 11

– Вещи принимают не за то, что они есть, а за то, чем они кажутся. О большинстве вещей судят по их внешнему виду.

Бальтасар Грасиан

1983 год…

– Да, Антон, мы будем в Блэре к началу церемонии, - раздался в телефонной трубке голос Аманды.

– Она начинается в два, - напомнил он своей матери.

– Мы помним. Ты же знаешь, Натаниэль никогда не опаздывает.

Само собой разумеется, семья Антона была пунктуальна. Он замялся:

– Мам, а бабушка будет с вами?

Он сомневался, стоит ли озвучивать свой вопрос, но ему нужно было знать. В конце концов, его родственники изображали модель идеальной семьи. Этот имидж становилось чрезвычайно сложно поддерживать из-за эксцентричного поведения Шаррон Роулз. Кроме того, у него и так предостаточно проблем с одноклассниками. И совсем необязательно в эту кучу добавлять ещё и сумасшедшую бабулю.

– Будет. Всё будет хорошо. Обещаю.
– Антон ничего не ответил, и Аманда продолжила: - Натаниэль нанял для Шаррон личную помощницу. Она повсюду сопровождает твою бабушку. С её помощью дела у Шаррон обстоят намного лучше. Это помогает ей быть организованной и сосредоточенной.

Антону понравились эти слова.

– Это хорошо. Рад слышать.

Два дня спустя Антон в шапочке выпускника и мантии осторожно выглянул из-за занавеса в зал аудитории, ища глазами свою семью. Яркий свет падал прямо на сцену, ограничивая возможность разглядеть зрителей. Тем не менее, он знал, что они там. Роулзы могли олицетворять многое, но ненадёжность и необязательность не входили в список их недостатков. Если принято обязательство, то его нужно довести до конца.

Следуя плану церемонии, Антон встретился со своей семьёй в большом зале Центра Искусств. Прекрасное место для проведения выпускного такой престижной частной академии. Оглядывая толпу, он нашёл своих родителей и бабушку с дедушкой, а также одно незнакомое лицо. Направившись к ним, он ожидал хвалебных речей в свою честь, которые никогда не произнесут. Как Антон мог вообразить, что его похвалят за то, что он окончил третьим в классе? Третьим, какой позор! То, что его средний академический балл выше идеальных четырех, то, что его примут в каждом университете, в который он подал документы, не имело значения. Он не был номером один.

Почувствовав похлопывание по плечу, он обернулся, чтобы посмотреть в сдержанные, но между тем добрые глаза отца.

– Поздравляю, сын. Мы бы хотели пригласить тебя на ужин где-нибудь в городе. Это окончание очень важного периода в твоей жизни.

Антон кивнул в его сторону – такова была форма согласия. Посмотрел на своих дедушку и бабушку. Лицо Натаниэля ничего не выражало. Был ли он горд или разочарован, Антон до последнего не будет иметь об этом ни малейшего представления. Шаррон же наоборот казалась вполне радостной. Стоящая подле неё молодая девушка что-то шептала ей на ухо, пока Шаррон улыбалась и кивала.

Новое чувство спокойствия у его бабушки стало единственным позитивным аспектом этого дня, который Антон мог выделить. Мама нежно тронула его за локоть:

– Антон, это Мари. Она личная помощница Шаррон.

Антон протянул руку для пожатия:

– Здравствуйте, Мари, приятно с вами познакомиться.

Молодая женщина стыдливо улыбнулась и протянула свою руку в ответ.

– Здравствуйте, мистер Роулз.

Он отметил, что милая улыбка и добрые глаза Мари контрастировали с темнотой его членов семьи. Интересно, сколько ей лет? Наверно, она ненамного старше него самого.

Какие дипломы об образовании должны быть у человека, чтобы тот был личным помощником? Она должна была пройти какое-то дополнительное обучение помимо старшей школы, не так ли?

Во время ужина Мари с впечатляющим умением держала Шаррон в узде. Бабушка Антона не кричала, не жаловалась и не спорила. Это даже повлияло на манеру поведения Натаниэля. Он был более расслаблен, чем Антон видел за последние годы. Он даже замечал, как дед время от времени улыбался своей жене, которая любяще улыбалась ему в ответ. Выражение её глаз, когда она смотрела на своего мужа, было как у человека, смотрящего на Римское Божество. И дело не в том, что Натаниэль не заслуживал благоговейного взгляда. Антон считал, что он-то как раз заслуживал. В конце концов, к Шаррон он проявлял намного больше терпения, чем в других аспектах своей жизни. И всё же её похвалы мужу уменьшились из-за неспособности помнить кого-то, кроме него. Казалось, её память сосредоточилась на периоде их жизни до рождения ребёнка, до Самюэля, до Аманды и до Антона.

Так как поводом их встречи стал выпускной, Антон считал, что было бы неплохо, если он будет объектом для комплиментов. Но погода, конечно же, была более важной темой для разговора.

По многим поводам Мари напоминала Шаррон об её обязанностях в текущую минуту, и пожилая женщина тут же сосредотачивалась. Было очевидно, что больше всего на свете Шаррон хотела, чтобы ее муж гордился. С некоторой помощью она действительно могла делать то, что ей говорили. Она могла следовать правилам.

Самюэль сжал край стола. Его мать не ребёнок. Ей не нужна эта чёртовая медсестра, и сто процентов ей не нужно беспокоиться из-за самовлюблённых особенностей его отца. Шаррон Роулз должна думать прежде всего о себе, а не о ком-то ещё.