Правда
Шрифт:
– Спасибо, так и было. И да, мистер Роуч. Если вы подумываете над тем, чтобы поэкспериментировать с GPS -навигатором в моей арендованной машине, то позвольте мне уберечь вас от этих хлопот. Все данные были безвозвратно стёрты. Начнём завтра с завтрака, скажем, в 7:30?
Филипп думал о том, как бы ему помогла эта информация сегодня вечером, до того, как он сорок пять минут пытался вытащить данные о её недавнем местонахождении из встроенной спутниковой системы навигации в Крайслере 200. В голове у него не осталось никаких сомнений – он всерьёз недооценил эту женщину. Интересно, он единственный, кто совершил такую же ошибку? Фил очень в этом сомневался.
– Я притаюсь в тени в 7:30.
– В таком случае, мы никогда не встречались.
– Клэр повернулась, чтобы уйти, но обернулась.
– До завтра.
Он кивнул и стал наблюдать за тем, как она покидает бар. Её осанка кричала об уверенности, как и прямая спина и слегка приподнятый подбородок. Открытое сзади платье выставляло напоказ женственные линии её стройного тела. На загорелой спине была заметна едва уловимая белая линия от тонкой полоски купальника. Чуть ниже голой кожи прикрытая мягким белым материалом шла самая совершенная круглая попка, которую он когда-либо видел. Наблюдая за её покачиванием с должной долей чувственности, но при этом с аристократичной грацией, он пришёл к выводу: она прекрасно справляется с хождением в таких туфлях. Тайно проведенные четыре дня с ней в этом пятизвёздочном отеле - неплохой ход. Чёрт, они даже стоят того, чтобы потерять работу.
Текст электронного письма мистера Роуча был кратким и простым:
«Мистер Роулингс, приношу свои извинения за неудобство и задержку. Ноутбук не хотел считывать SD -карту с моей камеры. Но теперь с радостью сообщаю, что все неполадки устранены. Как вы увидите, у меня множество фотографий мисс Николс с её четырехдневного отдыха. Честно говоря, я ожидал её с кем-нибудь увидеть. Но, похоже, эти четыре дня стали побегом, предназначенным только для её личного отдыха и восстановления.
У меня обратный билет на тот же рейс, что и у мисс Николс. Мы должны прибыть в Сан-Франциско приблизительно в пять вечера по тихоокеанскому времени, и в семь вечера по центральному стандартному времени. После этого я буду доступен по телефону, если у вас возникнет необходимость связаться со мной. Еще раз повторю: я продолжаю заниматься своим заданием, пока от вас не последует иных указаний. Спасибо. Филипп Роуч».
Тони нажал на вложение к письму. Перед ним предстал парад фотографий: Клэр завтракает, лежит в шезлонге у бассейна, на ужине, в баре… Быстро окинув взглядом четырнадцать фотографий, Тони снова просмотрел их все, на этот раз медленно, оценивая содержимое. Он задавался вопросом по поводу Сан-Антонио. Зачем? Зачем ей нужно было туда отправляться? В этом нет никакого смысла. Но с другой стороны, почему бы и нет? Она всегда любила теплую погоду и солнце.
Глава 14
Человек, старея, снова превращается в ребёнка.
Софокл
1984 год…
Мари расчёсывала редкие волосы Шаррон и вела с ней бесконечные беседы ни о чём. Миссис Шаррон Роулз наслаждалась этим процессом, слушая её голос. Когда Мари на мгновение останавливалась, чтобы собраться с мыслями или перевести дыхание, Шаррон мягко постукивала её по руке, давая понять, что нужно продолжить. И тогда Мари задумывалась, а понимала ли эта милая старая женщина слова, которые были произнесены, или ей просто нравился звук её голоса. Одному только Богу известно, что даже несмотря на большой штат обслуживающего персонала, в огромном доме бывало невероятно тихо и одиноко. Время от времени Шаррон позволяла, чтобы слышался звук работающего радио или телевизора, но предпочтение без сомнения отдавала голосам. Когда разговаривала Мари, дыхание Шаррон выравнивалось, а выражение её лица приобретало спокойствие.
Могло показаться, что по прошествии полутора лет у Мари должны были иссякнуть темы для разговоров, но этого не происходило. Она могла перескакивать с темы на тему, долгое время говоря ни о чём. По правде говоря, она не планировала оставаться с Роулзами так долго. Конечно же, она никогда не видела себя в роли сиделки. Но с учётом обстоятельств, эта работа была послана ей Богом. И теперь, едва достигнув своего двадцатитрёхлетия, она испытывала страх, что все это слишком быстро закончится. В конце концов, Шаррон представляла собой лишь оболочку той себя, какой была, когда Мари приступила к работе.
Вначале было грустно наблюдать за тем, как она сражается со словами и их значением. Но, несмотря на это, Мари, пока проводила дни и ночи возле неё, находила над чем посмеяться в самых неожиданных местах. На удивление, Шаррон тоже находила возможность посмеяться. Эта общая черта, а также самый нелепый остроумный подход к незавидной реальности связали двух женщин вопреки разительной разнице между ними. Остальные члены семьи были слишком серьёзными. Особенно, Самюэль Роулз, сын Шаррон. Мари боялась даже думать о том, как бы он отреагировал, если бы узнал, как они смеются над некоторыми её промахами.
Мари никогда не посещала официальные тренинги сиделок. Да и вообще можно ли человека научить проявлению заботы? Разве это не так же легко, как быть внимательным по отношению к насущным нуждам и выполнять их? Если Шаррон переводила взгляд на чашку, ей нужно попить. Если она ёрзала в постели или сидя в кресле, значит, ей нужно подняться и пройтись. Это не высшая математика, но, тем не менее, если не считать миссис Аманду Роулз, чьё присутствие по каким-то причинам волновало Шаррон, мужчины этой семьи оставались безнадёжно неумелыми. Они даже тогда, когда пытались помочь, чаще были слишком погружены в себя, чтобы заметить лёгкие знаки, которые подавала Шаррон.
Обязанности Мари претерпевали изменения по мере того, как болезнь Шаррон прогрессировала. Вначале Шаррон усиленно пыталась придерживаться определённого круга обязанностей. Так как та всегда присматривала за домашним персоналом, то чувствовала необходимость придерживаться такого распорядка и казаться компетентной в глазах своего мужа. В конце концов, он управлял миллионным бизнесом. Со слезами на глазах она объясняла: её постоянной обязанностью считалось удостоверяться, что его домом грамотно управляют. Мари быстро уловила роли различных сотрудников. Она помогала Шаррон не только отслеживать, как они выполняют работу, но и вести расходы на персонал. Шаррон не выписывала чеки, а составляла данную информацию для бухгалтерии мистера Роулза; Мари проверяла, чтобы цифры были верными. В конечном счете, эту обязанность на себя взяла миссис Аманда Роулз. В действительности же это произошло до того, как об этом узнала сама Шаррон. Она считала, что они с Мари по-прежнему заведуют этим вопросом, но это не так. Со временем она позабыла о персонале и обязанностях по дому. В конце концов, в мыслях она была женой не финансового магната, а красивого молодого солдата.
Мистер Натаниэль Роулз много времени проводил со своей женой. Выражение его глаз, когда он пытался поддержать с ней разговор, разбивало сердце Мари. Большую часть времени Шаррон была не в состоянии вести беседу. Но стоило её глазам увидеть реальный мир, что случалось крайне редко, как они загорались при виде мужа или внука. Как вначале узнала Мари, Антон невероятно походил на Натаниэля в молодости.
В мгновения просветления Шаррон любила часами перелистывать старые фотоальбомы. Большую часть семейной истории Роулзов Мари как раз узнала из тех альбомов.