Правда
Шрифт:
Когда его высокая фигура наклонилась вперед, а губы застыли возле её уха, её тело задрожало. А потом он без предупреждения прошептал, и её фантазии испарилась. Реальность нанесла пощёчину, которую могла вызвать только настоящая жизнь.
– Я рад, что желание быть на виду не было твоей целью на этот вечер. Не хотелось бы тебя разочаровывать.
Не успела Клэр ответить, как они вышли из бара и вошли в обеденную зону. Она выдохнула. Шея напряглась, когда они ступили в пустой ресторан. Подсознание больше не наполняли воспоминания о любви и удовольствии, там остались только
Все же обретя решимость, она повернулась к самодовольно ухмыляющемуся бывшему мужу и спросила:
– Что ты сделал?
– Я хотел провести время с тобой, не отвлекаясь на других.
– Где все остальные люди?
– Думаю, им поступило предложение, от которого они не смогли отказаться. На самом деле, я снял весь ресторан. Тем более, ты сказала, что здесь вкусно кормят, и я хотел насладиться как едой, так и компанией.
Клэр недоверчиво уставилась на него:
– Ты выкупил всё это место?
– Да, Клэр. Присядем? Как я понимаю, ты заказывала этот центральный столик.
У нее вскипела кровь. Осмотревшись по сторонам, она задалась вопросом, где же Фил. Она уже привыкла в течение дня периодически натыкаться на него. Ощущая себя невероятно беззащитной, она присела и позволила Тони задвинуть её стул.
Борясь с желанием сорваться с места, Клэр выпрямилась и в упор встретилась с самодовольным выражением лица и сверкающими темными глазами бывшего мужа. К их новому месту официант принёс вино и бокалы. Когда он отошёл, Тони поднял свой бокал и предложил тост:
– За тебя, единственного человека в мире, который умеет держать меня в тонусе.
Клэр подняла свой. Тони поднёс бокал к губам. Она тоже медленно поднесла ободок бокала к своему рту. И как только она сделала глоток, он рассмеялся. Поставив бокал на льняную скатерть, Клэр произнесла:
– Надеюсь, я тебя позабавила. Мне кажется, у меня начинает болеть голова. Давай перенесем этот ужин на другой раз.
Она сложила руки на столе, чтобы отодвинуть стул. Но Тони потянулся через стол и накрыл её ладонь своей. Прикосновение обожгло её кожу. Она хотела возненавидеть этого мужчину всем своим существом, но все равно его прикосновение, звук его голоса, запах его одеколона и вид его невероятно привлекательного лица превращал её внутренности в желе. У нее в голове мелькали два контрастных воспоминания о любви и доминировании. Вопреки своей воле она посмотрела в его светло-шоколадные глаза и вздохнула.
Более мягким тоном он сказал:
– Клэр, я хочу, чтобы ты осталась. Твои планы заслуживают похвалы. Наверно, ты и так это знаешь, но даже без одежды, которую я прислал, ты выглядишь потрясающе. Теперь, если мы закончили с этим нелепым позерством, я хотел бы немного поговорить с тобой.
– Это не имеет ничего общего с позерством! И могу тебя заверить, у меня действительно разболелась голова.
– Я по тебе соскучился.
Она в изумлении посмотрела на него. Что он только что сказал? Это бессмысленно. Она ушла от него, из его жизни, и исключительно по его инициативе.
Тони продолжил:
– Я скучал по твоему голосу, твоей силе, твоей улыбке и больше всего по глазам. Боже мой, Клэр, у тебя самые красивые глаза!
– Прекрати.
Тогда он в замешательстве спросил:
– Прости?
– Я сказала, хватит!
– Её голос прозвучал резко, но все же приглушённо.
– Последний раз, когда мы говорили с тобой, я умоляла тебя забрать меня в наш дом, в Айова-Сити. И насколько я помню, ты предложил мне психиатрическую лечебницу. Так почему же мне сейчас должно быть интересно слушать весь этот бред?
– Ну, во-первых, потому что ты приняла моё приглашение.
– Я приняла твоё приглашение по одной причине - чтобы убедить тебя оставить меня в покое. С нами покончено.
– Моя дорогая. Всё не так просто.
Выражение его лица возродило в ней подавленный страх. Она пыталась сохранять равновесие, пока комната раскачивалась. Всё дело в категоричности, с которой он произнёс эти слова, - как будто его комментарий не подлежал сомнению.
– Всё просто. – Её же голос звучал не так убедительно, как она надеялась. Она сделала вдох, чтобы подчеркнуть следующее слово: - Антон.
Его спина стала прямее, а цвет глаз - более интенсивным.
– Меня зовут Энтони. И ты можешь и дальше называть меня Тони.
– Как это вежливо с твоей стороны. А тебе не кажется, что в качестве твоей жены я заслуживала право знать твоё настоящее имя – Антон Роулз?
Клэр наблюдала за тем, как внутри бывшего мужа бушует ярость. Она знала его и замечала все невербальные знаки. Другие могли бы не понять сцену, развернувшуюся перед её глазами, но не она.
Внешне Тони оставался невозмутимым, но при этом старался вернуть контроль. Наконец, он заговорил, его голос был обманчиво спокоен:
– Откуда ты выкопала эту историю?
– Антон, она же была в твоей коробке признаний.
Тони уставился на неё в абсолютном шоке и неверии. Клэр сомневалась, что когда-либо становилась свидетельницей того, как его продуманная маска стремительно рассыпается. И хотя он оставался спокойным, она представляла себе, как он торопливо собирает кусочки своего обычного неподражаемого лоска. Его голос набирал силу с каждым слогом:
– Уверяю тебя, я понятия не имею, о чем ты говоришь.
– Об информации, которую ты отправил мне в тюрьму.
До того, как они смогли продолжить, возле их столика появился официант с меню. Развернув перед каждым папки, он спросил, не интересно ли им прослушать информацию о блюдах дня. Они одновременно ответили: «Нет». Официант принёс извинения за то, что помешал, и смиренно отошел от их стола. Тони потянулся к кожаной папке, кончики его пальцев побелели, когда он сжал беззащитное меню.
Все это как-то бессмысленно. Почерк в записке, как и подписи на фотографиях принадлежали ему. Несмотря на то, что она была более или менее уверена, что он закончил данный разговор, она все же решила продолжить и задать вопрос, который громогласно звучал у неё в голове: