Правдиво и честно
Шрифт:
Во время этих испытаний мне постоянно приходилось следить, не появится ли ведьма, поскольку она не стала тратить время на визит к целителю и немедленно принялась за мной следить. Я неоднократно замечал, как она крадётся по улицам, разглядывая каждое лицо в поисках меня, и однажды она даже швырнула вонючую магическую паутину в мою голову. Мне едва удалось спастись, и той ночью я потребовал у хозяина гостиницы бутылочку с ядом, которую он хранил для буйных посетителей. Я проткнул пробку иголкой, чтобы её кончик всегда был покрыт ядом, а затем пришил в рукаве внутренний карман, чтобы держать
Так и прошло четыре с половиной ужасных дня. Я не ложился спать, пока не перепишу восемь потерянных страниц, затем вставал рано утром, чтобы посетить ещё десять-двенадцать издательств. Но Руха всюду побывала до меня; ни один мудрец не предлагал мне ничего, кроме насмешек и ругани по поводу моей книги. Поэтому в последний день я по-прежнему оставался без издателя. Я решил попробовать ещё одно последнее издательство, прежде чем отправляться к Альдо Мэнли, ведь что бы ни говорил Единственный, я знал, что этот вор никогда не откроет для меня кредит. Я направился на север по бульвару Предсказателя, к небольшому издательству, расположенному напротив конторы Альдо Мэнли, и был всего в нескольких шагах от цели, когда увидел преследующую меня фигуру в тёмном плаще.
Проклиная Руху за её страсть совать свой нос в чужие дела, я оттолкнул с дороги какого-то старика и бросился за угол, но не успел и двух шагов сделать, как воздух наполнился громким шипением. Я прыгнул на бульвар и увидел, как мимо пролетает сеть из шипящих змей, перекатился, вскочил на ноги и нырнул за угол.
К тому времени, как Руха оказалась на бульваре позади меня, я уже натянул капюшон и использовал дар серафима, чтобы раствориться в толпе. Я оглянулся, чтобы убедиться, что ведьма не смотрит в мою сторону, затем бросился к моей цели, «Книгам Чёрного Тигра».
Когда я открыл дверь, наружу ударила вонь из сладкого дыма и мускусных духов — такая сильная, что у меня закружилась голова. За столом в приёмной сидел дымящий трубкой мудрец, золота на котором было больше, чем на халифе, а на его плече висела молодая женщина в тонком платье. Позади них около дюжины краснолицых писцов яростно скрипели своими перьями, и никто не обращал внимание на многозначительное хихиканье, доносившееся из-за шторки в задней части помещения. Я сразу же понял, что совершил трагическую ошибку.
При звуке открывшейся двери мудрец поднял взгляд и вынул трубку изо рта. Женщина отлипла от его плеча и усмехнулась при виде моей отвисшей челюсти. Если её беспокоило, что я вижу сквозь её просвечивающее платье, она не подала виду.
Взгляд мудреца опустился к стопке листов у меня в руках.
– Что у нас здесь? Автор?
– Скромный хроникёр, - поправил я, приоткрывая дверь, чтобы выглянуть наружу. Увидев, что ведьма прочёсывает толпу перед офисом, я решил, что уходить слишком поздно, и единственное, что остаётся — обернуться и представиться.
– Я серафим Малик эль Сами ин Нассер. Уверен, вы обо мне слышали.
– А кто не слышал?
– мудрец покосился на женщину и закатил глаза, затем протянул руку к моей рукописи.
– Я Хардвин Ход. Давайте посмотрим.
Я отошёл от двери и протянул
Хардвин положил стопку на стол и начал читать. Его взгляд скользил по моим страницам быстро, словно сокол. Я стоял рядом на случай, если он достанет флягу с кислотой или факел — или любую другую вещь, которую мудрецы используют на не понравившихся рукописях.
Спустя какое-то время Хардвин поднял взгляд.
– А это хорошо!
– сказал он, и я сразу же понял, что недооценил его. Хардвин указал на стул.
– Присаживайтесь. Девона принесёт вам что-нибудь.
Улыбка, которой наградила меня Девона на сей раз, была очаровательной и отточенной.
– Чего желаете, Малик? Шампанского?
– её голос превратился в грудное мурлыканье.
– Или чего-нибудь покрепче?
К счастью, я человек с железной волей, и после стольких лет одиночества и испытаний её предложение стало огромным искушением — но я не поддался, поскольку в самый неподходящий момент всегда могла появиться Руха.
Я ответил надтреснутым голосом:
– Что-нибудь перекусить, может быть — и флягу с молоком, чтобы запить.
Девона подняла бровь.
– Молоко? Типа от коровы?
– Или козы. Или овцы. Мне всё равно.
Она оглянулась на Хардвина. Тот рассмеялся и сунул ей монету.
– Не стой столбом! Перед тобой новый иконоборец «Чёрного тигра»!
Он похлопал её по пышному филею.
– Принеси человеку его молоко!
Девона послушалась, хотя остановилась у двери, чтобы накинуть плащ на своё прозрачное платье. Хардвин вернулся к чтению, часто останавливаясь, чтобы отпустить заслуженную похвалу моей рукописи, и я понял, что Хардвин Ход — человек невероятно проницательный, а его контора — вовсе не притон бесчестия, за который я её принял, но бастион свободы и вольнодумства, который окажет великие почести моей скромной персоне.
Как только я пришёл к подобному выводу, Хардвин прекратил чтение.
– Это оно, - сказал он, качая головой.
– Я прочёл достаточно.
В моём горле встал такой комок ,что я едва не задохнулся. Я испугался, что ошибся на его счёт.
– Но вы прочли только семьдесят страниц!
– Мне больше и не нужно.
Его голос был спокойным, как колодец.
– Это будет продаваться. Добавим куски с Девоной, положим внутрь скелет; может быть, обложку, где она целует череп. В Порту Черепа, Лускане и других подобных местах продаваться будет отлично.
Хотя я не понимал, какое отношение куски Девоны имеют к испытанию Единственного, тень страха покинула мой разум, и от мук следующей жизни мои мысли обратились к потенциальной выгоде.
– Сколько?
Хардвин достал из ящика стола два небольших кошеля и подвинул их ко мне.
– Пятьдесят львов. Вдвое больше, чем я плачу обычно.
Конечно, это было огромным оскорблением — но я едва мог сдержать возбуждение, поскольку это было первым полученным мною предложением хоть какой-то суммы. Глубоко вздохнув, я нахмурился.