Правду знают ангелы
Шрифт:
Журналистка мельком взглянула на часы:
— Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь из вас вызвал Шумелова в участок.
— Элементарно, Ватсон, — пообещал ей супруг. — Но о чем мы будем с ним говорить?
— Говорить буду я, — заверила его Катя. — И сначала — с глазу на глаз. Вы укроетесь в соседней комнате и все услышите. Если честно, меня беспокоит его реакция, поэтому я и предпочитаю встретиться с ним у вас. А то как бы он чего не учудил! Владислав Анатольевич ведь у нас — натура творческая.
— Сделаем, — Константин набрал номер Киселева и, дозвонившись, подробно растолковал ему, в чем дело.
— Мы
Доставленный в отделение Шумелов вовсе не выглядел разгневанным. На его отекшем лице читалось такое искреннее удивление, что сыщики поначалу растерялись: а не поспешила ли Катерина с какими-то только ей известными выводами?
— Если вы продолжаете подозревать меня в похищении абитуриенток, то это уже не смешно, — проговорил доцент, разводя руками. — Впрочем, если вам нужен крайний, тогда другое дело. Только вы забываете об одном: я журналист и прекрасно знаю законы.
— Мы никогда не привлекаем невиновных, — улыбнулся Павел. — Мы их как раз отпускаем. Извините, я сейчас вернусь, — с этими словами он покинул кабинет под недовольным взглядом доцента.
Через пять минут в комнату вошла Катя.
Шумелов выпучил глаза:
— Ты-то что здесь делаешь?! Приехала навестить мужа на службе?
Девушка покачала головой:
— Я приехала к вам.
— Ко мне? Так ты знала, что я здесь?..
Зорина кивнула:
— Это я попросила пригласить вас.
Он с интересом посмотрел на свою бывшую студентку:
— Зачем? Насобирала обо мне сплетен и хочешь, как и дружки твоего супруга, притянуть меня за уши к ЧП в нашем вузе?
Девушка развела руками:
— Притягивать за уши — это не мой стиль, вы же знаете. Даже детективы свои я пишу, основываясь на реальных событиях. У меня к вам разговор другого плана.
Мужчина осклабился:
— Автограф свой я мог бы дать тебе и в другом месте!
Журналистку затрясло от его наглости и самодовольства, сквозивших во всем: в его жестах, в ухмылках и даже в претенциозном легком костюме.
— У вас еще будет время дать мне автограф, — заметила она. — Меня же интересует, как вы убили вашу жену Тамару Крошину.
Красноватое лицо преподавателя мгновенно побелело.
— Что?!
— По-моему, вы расслышали мой вопрос.
Он попытался взять себя руки:
— Если это шутка…
— Это не шутка, Владислав Анатольевич, — Катя бросила на стол перед ним две книги. — Вы, случайно, не знаете, кто автор этих произведений?
Доцент слегка расслабился:
— Все указано на обложках, деточка!
— Однако вы знаете, что это — ложь.
Его отвислые губы задрожали:
— По-твоему, это написал не я?! А кто же тогда, позволь узнать?
— Ваша жена, Тамара Александровна Крошина.
Шумелов резко вскочил со стула:
— Так вот из-за чего ты заманила меня сюда?! Тогда послушай, дорогая: я не желаю принимать участие во всей этой комедии, режиссером которой наверняка является Сребренский, давно уже нацелившийся на мое место! У него ничего не получится, так ему и передай! До свидания, моя бывшая лучшая студентка!
Зорина
— Сядьте, Владислав Анатольевич, — спокойно сказала она. — Я понимаю: признаваться в собственной подлости, да еще в такой грязной — ужасно трудно. Но я помогу вам. Это во-первых. Во-вторых, у меня есть доказательства, поэтому, будьте добры, выслушайте меня.
Доцент хотел было что-то сказать, но, махнув рукой, покорно опустился на стул.
— Возможно, вам трудно начать самому? — предположила девушка. — Это сделаю за вас я. Захотите ли вы мне помочь и добавить к моему рассказу недостающие детали — опять-таки это ваше дело. Могу сказать одно: с имеющимися у меня доказательствами вас однозначно будут судить.
Шумелов вновь фальшиво рассмеялся:
— Тогда я, пожалуй, послушаю!
— Хорошо, — девушка кивнула. — Я начинаю. Разрешаю поправлять меня по ходу моего рассказа.
Доцент снисходительно кивнул.
— Все, знающие вас, прекрасно понимают, что вы женились на Тамаре Крошиной по расчету, — голос Кати зазвучал уверенно и спокойно. — Она устроила вашу карьеру. Не надо спорить, — она увидела, что Шумелов пытается возразить. — Я читала ваши статьи. Как журналист вы — полная бездарность. Однако стихи вы писали хорошие. Вот именно — писали… Пришло время, когда вы поняли: во-первых, стихами много не заработаешь, во-вторых, тот образ жизни, который вы вели, никак не способствует развитию вашего таланта. Короче говоря, вы решили попытать счастья на другом поприще. Не знаю, до или после вашей свадьбы Тамара рассказала вам, как некий Романовский, ее бывший любовник, украл у нее рукописи, которые дорогого стоили. Ваша жена была талантливым прозаиком, и негодяй понял это. Кое-что изменив в текстах Тамары, он выпустил под своим именем сначала роман «Мостик влюбленных», а потом «слепил» и сериал, принесший ему широкую известность… Наверное, именно тогда вы порекомендовали супруге вновь заняться писательством, но она категорически отвергла это предложение. Возможно, Тамара не хотела в очередной раз разочароваться. Какое-то время она действительно не садилась больше за машинку. Однако природа взяла свое. В один прекрасный день вы заметили, что Тамара все же потихоньку, втайне от всех, стучит на машинке в своей комнате. Естественно, вы поинтересовались, чем занимается ваша «любимая». Не знаю, сама ли Тамара рассказала вам о том, что на протяжении долгого времени она собирала материалы о семьях репрессированных жителей Севастополя, и о том, что данные эти требуют обработки. Услышав это, вы были вне себя от радости, сразу представив себе вашу новую красивую жизнь. Вы опять намекнули жене, что, мол, неплохо было бы семье Шумеловых получить достойную награду за ее прекрасные рукописи. Тамара не хотела этого… Почему, вы мне не подскажете?
Владислав Анатольевич с глумливой улыбкой похлопал себя по ушам:
— Я — весь внимание! Ваша сказка достойна самого Андерсена. Гадкий утенок вдруг превратился в прекрасного лебедя!
— Скорее, это лебедь превратился в гадкого утенка, — парировала журналистка. — Значит, не хотите мне помочь… Ну ладно. Это не столь важно. Итак, она отказалась сотрудничать с вами. Но идея выгодно продать ее рукописи уже настолько отравила ваш мозг, что вы не могли больше спать спокойно. Тайком от Крошиной вы стащили несколько листов из ее материалов и рванули в Санкт-Петербург, обратившись с ними в то же самое издательство, «Колесников и Ко», куда в свое время приходил Романовский. Именно это издательство специализируется на подобного рода литературе. Главный редактор, Штиль Петр Вадимович, не подозревая подвоха, пролистав то, что вы представили на его суд, радостно потер руки. «Мостику влюбленных» требовалось продолжение — ведь Романовский был таким же бездарем, как и вы. Штиль сразу же ухватился за вашу идею, и вы пообещали предъявить ему в кратчайшие сроки два романа. Кстати, чтобы не быть голословной: я лично побывала у Петра Вадимовича, и он собственноручно завизировал свой рассказ о вашем визите в издательство.