Праведник
Шрифт:
— Ну, вот мы и пришли, — сказала она.
— Ну, я пойду, — опустив глаза, тихо произнес Алеша.
— Куда ты пойдешь в таком состоянии? Пошли, я одна.
— Нет, Эльза. Я пойду. Честное слово, со мной уже все в порядке. Даже не знаю, что это со мною случилось. Раньше…
— Можешь не оправдываться. Ничего страшного. С кем не бывает… Пить надо меньше!
— Это точно.
— Ладно, пойдем. Хватит болтать тут под окнами.
— Эльза, спасибо, но…
— Пошли, тебе говорят! — Она взяла его за руку и потянула за собой в подъезд.
Они поднялись на четвертый этаж. Эльза открыла дверь. Они
— Ну, что ты стоишь? Проходи, не бойся. Раздевайся. Куртку снимай.
Алеша нерешительно повиновался.
— Вот тебе тапочки. Как самочувствие?
— Лучше.
— Лучше, — втянув щеки и вытянув губы, передразнила его Эльза. — Бледный, как побелка. Но ничего. Сейчас примешь ванну попрохладнее, и все будет в порядке.
Она зашла в ванную комнату, включила кран, и Алеша услышал, как в ванну побежала вода.
— Одежду повесишь на вешалку. Чистое полотенце на стояке. Если вдруг станет плохо — кричи.
Эльза удалилась в комнату. Алеша зашел в ванную, наскоро сбросил с себя одежду, залез в воду и сунул голову под кран. Прохладная вода взбодрила его. Теперь он был почти трезв, но все же чувствовал себя плохо. Голова разламывалась. Наступило похмелье. Но главное, ему было ужасно, мучительно стыдно перед Эльзой за то, что после первого же их свидания он так много выпил и к тому же не смог как следует удержать себя в руках.
Он не заметил, сколько прошло времени, пока вдруг внимание его не привлек какой-то странный щелчок. Ему показалось, что кто-то открыл дверь. Он вынул голову из-под струи, открыл глаза и увидел над собой лицо Эльзы.
— Ты что, ненормальный? Я тебе кричу, кричу, а ты не отвечаешь. Ты живой здесь?
— Живой, — ответил Алеша. Он стыдливо поджал колени и обхватил их руками. — Я не услышал из-за шума воды…
Она откинула полиэтиленовую штору, села на край ванны, протянула руку к его голове и стала ласково поглаживать жесткие мокрые волосы. Головная боль мгновенно улетучилась. Так, в полном молчании провели они несколько минут, и эти минуты показались Алеше призрачным сном, пиком блаженства, того блаженства, которое он представлял себе только где-нибудь в неземной жизни, в другом мире, в вечности, где угодно, но только не здесь, в узкой убогой ванне двухкомнатной квартиры на четвертом этаже серого московского дома…
— Тебе хорошо теперь? — тихо спросила она.
Услышав ее голос, Алеша в мыслях своих вернулся на Землю.
— Ты самая прекрасная и самая лучшая в мире женщина, — сказал он.
— Ладно уж. Сам, небось, думаешь обо мне черт знает что? Замужняя дама, привела к себе в дом почти незнакомого мужчину, да еще и выпившего. Да еще в ванну врывается в неподходящий момент. — Эльза засмеялась. — Ну, да Бог с ним… Вот тебе полотенце. Есть хочешь?
— Нет.
— Ну, тогда вытирайся — и спать.
Она встала, отряхнула обрызганное водой платье и вышла, прикрыв за собою дверь.
Алексей вылез из
— Устала? — ласково спросил Алексей.
— Да, немного, — не открывая глаз, ответила Эльза. — Ложись, спи.
Алеша смотал с себя полотенце, положил его на стул, сел на кровать и, отряхнув босые ноги, послушно залез под одеяло.
— А ты? — спросил он.
— И я… Немного позже.
— Можно немного поговорить с тобой?
— Поговори.
— Ты живешь одна?
— У меня есть муж. Разве я тебе не говорила?
— Нет.
— Говорила, просто ты пропустил это мимо ушей. У меня есть муж. Он «крутой» журналист, специалист по Африке. Видел в коридоре трофеи? Сейчас его нет, не волнуйся. Снова укатил в свою Эфиопию.
— И давно ты замужем?
— Почти три года.
— Ты его разлюбила?
— А что?
— Ничего. Просто спросил. Если не хочешь, не отвечай.
— Я никогда не любила его.
— Почему же ты вышла замуж?
— Не знаю. — Она пожала плечами. — Разве одной лучше?
— Красивая женщина никогда не бывает одна.
— Это только так кажется.
— А дети?.. Детей у вас нет?
Эльза подняла голову и несколько мгновений отрешенно смотрела на тусклый свет, исходящий от тонкой, походящей на горящий фитиль свечи, лампы:
— А детей у нас нет, — наконец сказала она. — И наверное, никогда не будет.
— Ну да, скажешь тоже, — ободряюще произнес Алеша. — Будут, куда они денутся.
— Не будут! — раздраженно повторила Эльза, затем глубоко вздохнула и добавила тихо: — Если бы ты знал, как мне хочется иметь ребенка. Мне теперь ничего не нужно. Все, что есть у меня, отдала бы за одни только детские ручки… Болела я сильно. Врачи говорят, что шансов почти никаких. Теперь понял?
Теперь он все понял. Теперь он ощутил себя самым жалким и бесполезным человеком на свете. Вот она сидит перед ним, красивая и добрая, но совершенно несчастная, и он при всех его искренних, внезапно охвативших его чувствах, при всей своей физической силе и довольно солидном запасе знаний ничем, абсолютно ничем не может ей помочь. Алексей почувствовал, что слезы вот-вот польются из его глаз. Он уткнулся носом в подушку и, чтобы не разрыдаться, закусил себе губы. Она встала с кресла, подошла к висящему над светильником зеркалу, не спеша расчесала волосы, разделась, аккуратно, один за другим сложив каждый предмет своего одеяния, и, небрежно приподняв одеяло, легла рядом с ним.
Некоторое время они лежали молча, без движения, слушая, как тревожно и страстно стучат их сердца. Но вскоре невероятная сила, великая и прекрасная, сблизила их, сдавила, превратила в единое целое — страстное, удивительное, неописуемое… Короче говоря, дорогой читатель, кульминацию и развязку этой последней сцены постарайтесь представить сами, ибо изложить столь высокие чувства у меня, конечно, не хватит ни ума, ни таланта, а описывать действие ни за что не поднимется рука.