Правила игры (фрагмент)
Шрифт:
Тхоры были построены так, чтобы испытуемому не нужно было ломать голову и вспоминать ответ.
– Прах.
Теперь шаг в сторону Пресветлого сделал Тиелиг:
– Был Хреган удостоен Дара. Нынче
т ы претендуешь на старинный трон.
Яви ж нам знак, как то велит обычай,
что ты - Пресветлый. Есть ли Дар?
Эту тхору верховный жрец Бога Войны писал специально для Талигхилла.
– Да. Сон.
Теперь предстояло самое сложное. Пресветлый надеялся, что он не позабудет слова, которые должен был произнести.
– Моя отметина -
Они - вам знак, что избран я Богами.
Ответьте мне - и будьте же честны
вы признаете?
Оба верховных жреца склонили головы, а потом весь зал, как один великан, прогремел:
– Да! Ты будешь править нами!
Талигхилл величаво подошел к трону и воссел на нем под шумные овации всех присутствующих. Е щ е о д н о , и з д е с ь в с е з а к о н ч и т с я . О с т а н е т с я т о л ь к о в ы с т у п л е н и е п е р е д н а р о д о м , и м о ж н о б у д е т в е р н у т ь с я к д е л а м .
– Я вам клянусь, что стану править мудро,
не буду кланяться ни року, ни деньгам.
Заботиться не о себе - о людях,
я обещаю вам.
Тиелиг и Вашуг громко провозгласили:
– Да будет так!
На этом церемония завершилась, и правитель Талигхилл, поднявшись с трона, вышел из зала прочь. Снаружи его ожидали другие дела, более важные, чем принятие заверений в преданности от сотни надушенных вельмож. С ними можно будет поговорить потом.
Жрецы шагали позади. Талигхиллу не нужно было оглядываться, чтобы убедиться в этом. Он миновал долгий коридор, вышел во внутренний дворик и остановился, чтобы подождать Тиелига и Вашука.
– Ну что, все прошло, как следует?
– спросил он у них.
– Да, Пресветлый, - подтвердил Тиелиг.
– Закон соблюден, так что ни у кого не будет ни малейшей причины сомневаться в вашем праве на трон.
– Отлично. Теперь давайте закончим все это выступлением перед народом и займемся более насущными проблемами.
– Да, время поджимает, - согласился Вашук.
– И сейчас дорога каждая минута.
– Я боялся, что ты скажешь нечто подобное, - проворчал Талигхилл.
– Ну что же, пойдем.
Он направился к выходу из дворца. Телохранители мгновенно образовали вокруг него плотное кольцо и не разжимали до тех пор, пока не пришли на главную площадь города.
Жрецы, оказавшись чуть позади процессии, переглянулись, и Тиелиг развел руками:
– Некоторые пытаются шутить, когда смерть заглядывает им в лицо. Талигхилл относится как раз к такому типу людей. Но это совсем не означает, что он не способен реально оценить сложившуюся ситуацию.
– Кажется, ты знаешь о нем очень много, - улыбнулся Вашук.
– Что поделать? Руалнир просил меня присматривать за ним.
– А если бы не попросил?
– Но он ведь попросил, - пожал плечами Тиелиг.
– К чему думать о том, чего не случилось, хотя и могло случиться?
– этого ведь не изменить. Лучше уж как следует поразмыслить над тем, что еще м о ж е т случиться. И соответствующим образом подготовиться к этому.
– Если сие возможно, - уточнил
– Разумеется.
Процессия добралась к главной площади Гардгэна, и Талигхилл, сопровождаемый телохранителями, поднялся на помост, с которого обычно провозглашались важные новости. Вокруг уже колыхалась непривычно молчаливая толпа. Среди простого люда мелькали доспехи стражников, следивших, чтобы никто не злоумышлял против правителя. Тиелиг и Вашук поднялись на помост вслед за Талигхиллом и встали с двух сторон.
Пресветлый легонько дернул плечом, словно хотел обернуться к жрецам, но потом передумал. Он поднял к небесам правую руку - требование тишины, - и толпа, казалось, перестала дышать.
– Народ Гардгэна! Вместе с вами я скорблю об ушедшем правителе, моем отце великом Руалнире. Он правил вами мудро, и тень войны не закрывала солнце над вашими головами. До последних дней это было так, но Хуминдар, куда ваш правитель ездил с посольством мира, вероломно уничтожил всех приехавших и объявил нам войну. В такие тяжелые дни я принимаю трон и титул ашэдгунского правителя. И обещаю, что до тех пор, пока будет биться мое сердце, я не перестану мстить хуминам за смерть отца. Мужчины, настала пора отложить в сторону молоты и взяться за мечи! Вы нужны армии, чтобы защитить ваших детей и женщин от того, что движется на нас. Ашэдгунцы никогда не были рабами - не станем же ими и сейчас!
Толпа взревела, и сотни людей взметнули свои руки к небу, потрясая ими в приступе ярости.
Во всеобщем гаме слова Тиелига смог расслышать только Пресветлый:
– Хорошо сказано! Самое время уходить. Ничего более говорить не нужно - это только перебьет то настроение, в котором они находятся сейчас.
Правитель кивнул:
– Именно так я и собирался сделать.
Они начали спускаться с помоста, и телохранителям пришлось как следует поработать, чтобы проложить путь к дворцовым воротам через бушующую толпу.
Уже у самых стен дворца их догнала высокая мускулистая женщина в блестящих доспехах. Ее черные, коротко остриженные волосы стягивал тонкий обруч; большие карие глаза смотрели на Пресветлого внимательно и требовательно. Из-за плеча у воительницы выглядывал короткий боевой лук, а на полном бедре покачивался в ножнах изогнутый клинок.
Женщину можно было бы назвать красивой, если бы не тонкая нитка шрама, пересекавшая ее левую щеку.
– Мой правитель, - сказала она сильным, не лишенным привлекательности голосом.
– Мой правитель, мне нужно поговорить с тобой.
Джергил вопросительно посмотрел на Талигхилла.
– Пускай войдет вместе с нами во дворец, - велел Пресветлый.
– Там и поговорим. Да поторапливайтесь - я не хотел бы умереть, будучи раздавленным в объятиях восторженной толпы!
– Похоже, ты оказался прав касательно шуток, - тихо заметил Вашук.
Они миновали ворота и оказались во внутреннем дворе, где сейчас было непривычно людно. Предвоенные хлопоты сказывались на всем, в том числе и на жизни дворца.
Правитель обернулся к воительнице и, нахмурившись, сказал: