Правила игры в человека
Шрифт:
– Давай я просто попробую приготовить! – сказал я. – Может, тебе понравится. Слышал, что случилось в соседнем доме?
– Я такое не ем, – капризно сказал Эдвард.
Я порезал мясо на тонкие полосочки, положил в сковородку, залив оливковым маслом, добавил сливки, чеснок, лук и прочее. Олень по вкусу был как говядина, но мягче. Все равно, конечно, надо было добавить в соус немного лимона.
Из спальни вышел Эдвард в халате и недовольно посмотрел на меня.
– А что ты ешь? – спросил я. – Я понимаю, что оленя ты не ешь. Но
– Курицу, – подумав, сказал Эдвард. – Это тоже так себе, но я, возможно, смогу как-то смириться.
Поговорю с соседями, попробую загнать в этих джунглях курицу для Эдварда, понял я.
Через несколько дней я спустился в подвал. Там по-прежнему были желтые джунгли. На ступеньках в костюмах хаки, как американские солдаты во Вьетнаме, сидели 2А и 1С. 1С курила самокрутку.
– Осторожно, – заметил я. – Сухие все эти растения, чаща эта сухая. Угробишь весь дом.
– У нее стресс, – сказала 2А. – Овечку вчера убила. Переживает. Есть не смогла.
– Я убила только потому, что у нас уже было одно предупреждение в доме. Ну, когда ты не смогла по собаке стрелять. Помнишь?
– Заткнись.
– Ты же из Китая! – 1С сплюнула прямо под ноги. – Тебе раз плюнуть собаку убить! Вы их там в котлах живьем варите!
– Я не реагирую на твои слова, только потому что мне тебя жалко, – сказала 2А.
Я объяснил им, что хотел бы подстрелить для Эдварда курицу. Меня представили 2С, который действительно был похож на чьего-то двойника или даже универсального двойника – он напоминал вообще всех, кого мне хотелось бы забыть.
– Курицу редко посылают, – сказал 2С. – Да и как мы ее потом поделим, она мелкая. Хотя можно. Завтра приходи в обед, ходят слухи, птицу какую-то пошлют. Я скажу ребятам с третьего, что ваша очередь, вы же вроде еще не охотились. Отдашь мне и девчонкам ножки или там крылышки, нормально?
– Нормально, – сказал я.
На следующий день я взял с собой большой кухонный нож и погуглил, как сворачивать курице шею, чтобы курице не было больно. Но как ее поймать? Неужели только подстрелить?
Внизу, в подвале, у входа в джунгли, меня уже ждал 2С в зеленой защитной куртке и антимоскитной сетке.
– Мухи, – объяснил он. – Такие маленькие треугольные. Да ты их знаешь! Как самолет «Фантом», ха-ха-ха. Видел уже таких явно!
Он сунул мне в руки ружье.
– Запутается в лианах этих – добивай, не думай даже. И в глаза не смотри! Даже если птица – не смотри. Не сможешь убить – второе предупреждение будет!
Мы углубились в заросли. По лицу неприятно хлестала кукурузная шелуха, выбивающаяся из-под навешанных всюду проводов – видимо, добрались до электрощитовой. Где-то неприятно кричала какая-то тропическая птица и были слышны звуки булькающего ручья.
– Стой! – прошептал 2С. – Молчи! Да стой же, дубина!
Из-за поворота на прачечную беспечно вышла маленькая зеленая утка с круглым глазом.
Я стоял и смотрел на утку.
– Не дыши! – прошептал 2С. – Давай!
Утка проковыляла несколько шагов и замерла. Кажется, ее заинтересовал какой-то паучок на цементной стене, непривычно выглядывающей из-под осыпающейся бурой шапки косматого, как ведьмины косы, тропического плюща. Утка близоруко ткнулась желтым клювом в сырой цемент. В ее круглом глазе отражались электрические щитки.
Я дышал, целился и смотрел утке в глаз. Оказалось, что если контролировать свое дыхание так, чтобы концентрироваться не на дыхании, а на самом процессе контроля, руки перестают дрожать.
Утка покружилась, пошелестела листьями и медленно ушла за поворот.
– Идиот! – 2С выхватил у меня ружье.
За поворотом послышался звук хлопанья крыльев. Утка улетела: спугнул.
– Идиот! – снова заорал 2С и наставил ружье на меня.
– Спокойно, спокойно! – Я вскинул руки и стал пятиться. – Не говорите только, что у нас в подъезде такого не было еще.
2С опустил ружье и заплакал, закрыв неприятно родное бородатое лицо незнакомыми чужими руками.
– Все, – сказал он. – Утку в наш дом не будут больше посылать. И вообще никого не будут теперь посылать несколько дней. Пиздец. Допрыгался, гринпис ебаный. Хиппи сраный.
– У меня крупа есть дома, – сказал я. – Давайте я со всем домом поделюсь.
– Не ходи больше на охоту, – сказал 2С. – Христом Богом молю. Не ходи.
Я поднялся по лестнице, тихо вошел в спальню. Эдвард лежал на кровати в рабочем костюме и спал: видимо, устал после очередных переговоров.
Я тихо лег позади него, обнял и закрыл глаза. Положил руку ему на горло. Вспомнил, как мысленно тренировался на воображаемой курице. Странно, почему вообще эволюцией предусмотрена шея? Это же такое ломкое место.
– Убери руку, – сказал Эдвард.
– Хорошо, – сказал я. – Прости, пожалуйста. Я не смог убить утку.
И подумал: если я его потеряю, они больше не будут посылать мне людей.
– Мы можем туда просто ходить гулять, как в парк, – добавил я. – Осенний парк.
– М-м-м, – сонно ответил Эдвард.
Благословлены иметь тебя в своей жизни
– Не наступите на моего воображаемого жука! – снова закричал маленький Эл за ужином, когда старшие, ошарашенные полураспадом очередного элемента ритуальной еды в печи, растерянно топтались вокруг пылающего ада.
– Он не воображаемый, – скривилась Джей. – Просто залетел жук на огонек.
– Да осторожно же, коровы! – закричал Эл. – Вот почти наступили! Не надо, не надо, не надо!
Джей выскочила из-за стола и точным ударом расплющила крошечного золотистого жука, переливчато застывшего на тонком стыке половиц.