Правила нежных предательств
Шрифт:
— Здрасти, — вякнул бравый полицейский. Рассматривая прибывших. Исчадье в подполе чихнуло, и тонко заскулило. Михаил испуганно покосился на пол. — Борис Борисович, а вы каким ветром тут? Борис Борисович наш штатный судмедэксперт. Вы знакомы?
Ничего себе, вот это поворот. А Бобок то известен и уважаем.
— Провожу время в компании моих друзей. Мы, знаете ли, уважаемый, практикуем тут высшую брахмапутру, с полным погружением. Двойным погружением в божественное начало.
— Втроем? — икнул несчастный, краснея до ушей. — Я ни разу не пробовал. Наверное это здорово.
— Еще
Я чуть не заржал в голос. Надо же, а Ктулху то затейник. Или просто не то имеет в виду. Скорее всего, опять несет пургу про какую — то свою заумь. Но она очень гармонично вписывается в моё алиби. Девица Альбинка выглядит в глазах Бубонского не меньше чем распутной гетерой. Он и смотрит на нее сейчас плотоядно. И она это заметила, вон чешется нервно от шаловливого взгляда «внутреннего органа»
— Значит вы подтверждаете, что господин Буйнов провел это время в вашей компании.
— О, да. И еще как. Он нас усладил своим присутствием. Это было высшее счастье, и бесконечная райская симфония, — кашалотски улыбнулся Борис Борисыч. Исчадье в подполе забулькало явно пытаясь сдержать смех. Альбинка глупо посмотрела на меня, потом на свое обоже, пытаясь понять почему я надулся и покраснел. Только бы не заржать в голос.
— Вы куда-то уходите? — спросил Бубонский. Странная фамилия. Бубонский и Ктулху, так можно было бы книгу назвать, она бы бестселлером стала. — Я могу подбросить до города.
— С чего вы взяли? — удивился я, даже забыв о рвущем горло смехе.
— Ну, вы в костюме, дверь быстро открыли, значит стояли рядом.
Ну прямо Шерлок Холмс. И это в его понимании быстро? Господи, бедные полицейские, им наверное приходится колотиться к настоящим преступникам часами.
— Правда тапки не вписываются в мою теорию, и то что у вас пиджак вымазан. Пойду я пожалуй. Простите, что отнял время. Просто подозреваемый указал на вас, я должен был проверить. Он сказал, что вы были любовником Феклы Феофановны. Вы им были?
— Нет, честно ответил я, — я просто снял ее с стриптизного шеста и отвез домой. Больше после этого наши пути не пересекались.
— Если вдруг появится информация, прошу сообщить, вот моя визитка.
Я посмотрел на замызганный клочок дешевого картона. Господи, во что я ввязался. Эту дуру даже не ищут как следует. Ну что найдет этот несчастный, если он дальше своего носа не видит? Вот например валяющиеся у двери, вымазанные в крови кроссовки, и бинт торчащий из — под дивана.
— До свидания. Точнее прощайте, у меня нет времени. Брахмапутра ждет, да дорогая? — спросил я помощницу, щипнув ее за объемный зад. Букетик в ее руках дрогнул. За что я ее ценю, так это за выдержку, иначе мне бы сейчас прилетело чахлыми гвоздиками. А рука у Бинки тяжелая. В глазах Ктулху полыхнуло пламя. Из подпола громко икнуло исчадье.
Может не доставать ее оттуда. Просто кидать ей еду, и даже близко не подходить к адскому погребному порталу, палкой сталкивать издалека. Как хорошо тогда будет.
Я вздохнул и откинул ковер, прислушиваясь к звуку удаляющегося УАЗа. Двадцать первый век на дворе, а копы так и ездят на «козлах». Откуда взяться порядку, если за ним надзирают
Исчадье не подавало признаков жизни.
— Эй, — проорал я в зияющий чернотой погреб. Черт, ну не крысы же ее утащили, в самом деле.
— Шеф, а что он имел в виду, когда сказал, что ни разу втроем не пробовал? — поинтересовалась у меня за спиной Альбинка.
— Тебе это именно сейчас выяснить надо? — пропыхтел я. Да я под пытками не признаюсь, что имел в виду этот придурок. Иначе рискую оказаться в подполе со сломанной шеей. — Эй, Клуня, где ты?
— Надо спускаться, — открыл Америку Бобок. — Я не могу, у меня клаустрофобия, никтофобия, арахнофобия, мизофобия, аматофобия, паралипофо..
— Хватит, — гаркнул я, боясь что еще немного и просто одурею. Лучше уж в погребе с исчадьем, чем вот это вот все. Я опустил тапок на ступеньку, подскользнулся и молча полетел вниз. Это уже становится традицией.
Приземление было скорым и болезненным. Я отбил копчик, разодрал ладонь, пытаясь в полете уцепиться за ржавую лестницу и выдрал клок из нового костюма. Эдак я скоро голым останусь.
— Эй, шеф, вы как? — робко спросила сверху Альбинка. Ктулху все еще бубнил перечисляя свои фобии.
— Как огурец, — простонал я, и нащупал рядом с собой сладко спящую Феню. Она за километр воняла вином и была пьяна вдупель. Черт, это же винный погреб.
— Ты пришел за мной, мой принц, — хихикнула эта паразитка, закидывая на меня легкую ногу. Я тут же забыл о травмах. Черт, мало мне порванного пиджака, так и брюки сейчас треснут по швам. Это ненормально, потому что пьяные бабы меня ну вот совсем никогда не возбуждали. — О, да ты у нас вооружен и очень опасен? Я польщена.
Девка с быстротой белки перетекла с пола на меня, и оседлала, как племенного жеребца. Как раз в этот момент чертов погреб наполнился светом, и в проеме над нами появилась Бинкина голова
Глава 12
Настоящий мужчина всегда добьется того, что хочет женщина.
(народная мудрость)
Фекла Быковских
Дура, дура, дура. Я чертова идиотка, у которой в башке пережеванная манная каша вместо мозга. Надо было валить сразу, как только варвар мне это предложил. Бежать без оглядки. А не лежать сейчас ледяным компрессом на разрывающейся с похмелья башке, мучаясь мыслями о чертовом мерзавце. И мыслями, заметьте, далекими от ненависти и презрения. Черт, да и думаю я все больше не в целом об этом аспиде. Прости господи, а о вполне определенной части его организма.
— Эй, ты жива тут? — послышался бодрый голос мучителя из-за двери.
— Нет, отдуплилась, и теперь брожу бестелесным призраком, держа в лапе фонарь Херона, — вредно простонала я.
— Жаль. А я хотел тебе рассказать, что сделали два дебила, одну из которых я считал адекватной, и доверял, — хмыкнул варвар, пробуждая мой воспаленный мозг, но не тело, похожее на набитый камнями бурдюк.
— Если это не интересно я тебя прикончу. Поверь, в ярости я становлюсь совершенно невменяемым существом, — пропыхтела, сползая с кровати.