Правила нежных предательств
Шрифт:
— Не смей меня трогать, — прошипела эта мерзавка, и в ее глазах появились зеленые искры. — Я тебя еще за изнасилование засажу и за похищение человека. Думаешь просто так и соскочишь?
— Нет, не думаю, — криво улыбнулся я, раздирая ремни, которыми была привязана моя пленница. — Похищение, говоришь? Ах, ты маленькая врушка. Что ж, хорошо. Я тебя похищаю. Чтобы не просто так потом потерять свою репутацию. И Изнасилование? Уммм. Это даже интереснее похищения. Детка, я сделаю с тобой такое, что ты будешь молить о пощаде. С этого момента играем по моим правилам. А сейчас…
Я резко перевернул ее на живот, выхватил обрывок ремня и со всей силы опустил его
— Хрен тебе, — простонала Феня, — я не буду подчиняться тебе. Никому.
Моя рука скользнула в ее промежность. Девка была мокрой, как мартовская кошка. И этот ее голос, пробирающий до кишок. Черт. Бежать. Надо бежать от нее.
— Прибыли, — хмыкнул чертов шумахер, резко тормозя на гравийной дороге.
Фекла Быковских
Он наглец, нахал и хам. Чертов подонок, считающий себя королем мира. И я в его руках вся дрожу от непонятного чувства, от которого внутри все бурлит и клокочет, как раскаленная лава. И этому варвару наплевать на мои чувства, потому что он противный гадкий сноб. И я вообще удивляюсь, что он до сих пор здесь. Такие, как этот самец, не влипают в идиотские ситуации, не вляпываются в раскиданное по земле дерьмо, и не участвуют в сомнительных мероприятиях. Он гад и самоуверенный павиан. Но такой притягательный, черт бы его побрал этого небритого берсерка.
— Ты наказана, — ухмыльнулся Буйнов, кидая меня на уже знакомую кровать. Обрывки уродского балахона повисли на его запястье, словно специально зацепившись за застежку часового браслета. Макс хрюкнул, и в его глазах появилось странное, затравленное выражение. Мне показалось, что он пятится спиной к двери. И это его странное отступление очень меня разочаровало, а дрожь в моем теле усилилась настолько, что казалось оно сейчас просто заскачет на идиотской мягкой кровати как перекачаный мячик. Мягкий матрас я сейчас ощущала не как удобное ложе, а как инквизиторскую дыбу. Прокрустово ложе. — Я уеду сегодня вечером. До этого момента видеть твою хитрую физиономию не желаю.
— А как же я?
— Детка, я не мальчик — девственник, которого можно привязать к себе тем, чем ты там размахивала летая над моей головой, как переходящим красным знаменем. В принципе, я хотел сатисфакции, я ее получил. И знаешь, не очарован. Куколка, ты просто баба, одна из многих. Мое время стоит очень дорого.
— Ну ты и… — просипела я, колотясь от крупной дрожи, пронзающей тело.
— Козлятина? Это я уже слышал, — хмыкнул варвар, отводя сверкающие глаза. — Везет тебе на таких, малыш, тут уж не поделаешь ничего. Карма. Домик оплачен еще на три недели. Можешь пользоваться. И послушай мудрого совета — прекрати идиотничать, все это кончится плохо. Ты юрист, а не авантюристка. Оживай и борись за свое имущество. Федька твой…
– Я вся горю, — вякнула я, скидывая одеяло, которым меня так целомудренно прикрыл Макс.
— Нет, — шарахнулся от меня варвар, как черт от ладана.
— Мать твою, я не соблазняю тебя, — слабо простонала, чувствуя что сейчас просто сдохну. — Я все же замужняя дама.
— Интересно, ты помнила об этом, когда трахалась со мной на полу идиотской избушки на курьих ножках? — скривился это мерзавец. — Стонала, как дикая кошка. Нет, я больше не поведусь на твои провокации.
Он вдруг запнулся на полуслове и уставился мне в глаза. И ему видно не понравилось то, что он увидел. Макс нехотя подошел к кровати
— Ты исчадье, мать твою, — прошептал он, куда — то мне в за ухо. От чего по телу прошла волна иной дрожи. Не болезненной, а обжигающе — приятной- Отпусти меня. Ведь почти получилось.
— Уезжай, — прошептала я, борясь с нечеловеческой слабостью, налившей тело словно свинцом. — Ты мне не нужен.
Я лгала. Вдруг поняла, что остаюсь совсем одна. Что этот, похожий на медведя — шатуна мужик вдруг стал мне очень дорог, а это никак не входило в мои планы на жизнь. В разламывающейся болью голове забилась испуганная мысль — я влюбилась. Это не могло быть истиной. В таких, как Макс Буйнов влюбляться нельзя. Это катастрофа, способная убить, вырвать с корнем из груди сердце. Да нет, я просто привязалась к варвару сильнее, чем требовалось. Вот и все.
— Вот конкретно сейчас я тебе нужен, — пробухтел гризли, — Видно твои полеты во сне и наяву, с голой жопой на ветру не прошли даром. Ты реально сейчас пышешь жаром. Не дай бог отдуплишься от пневмонии.
— Тебе — то что?
Он не ответил. Просто ушел, и я дала волю слезам. Чертова моя бестолковая жизнь. Я то считала себя успешной, состоявшейся, счастливой. А теперь вдруг поняла — что все, чего я добилась — просто пшик. Мыльный пузырь. Бежала по кругу, как белка в колесе. И я не хочу туда возвращаться. Это осознание словно ушат ледяной воды, свалилось на мою больную головушку.
Надо бежать. Вот выздоровею и уйду. Мне не нужен несносный варвар, я не люлю его. Отберу у Федьки то, что он у меня украл и начну жизнь заново. Одна. Уж тогда я буду уверена, что сама себя предать я не смогу.
Хотя. Лгать себе я уже начала.
Глава 19
Макс Буйнов
— Я не вернусь, черт тебя раздери, — прошептал я словно мантру обещание, глядя на спящее исчадье. Она сладко причмокнула своими грешными губками, не дающими мне покоя последние пару недель. Я хотел уехать еще три дня назад, но не смог. Фекла металась в бреду, и даже всезнающий Ктулху не мог установить причины ее состояния.
Жаль, она пропустила все самое интересное. Федора задержали на следующий день. Вытащили тепленьким из объятий любовницы. Фотографий, найденных в сейфе Быковских хватило для предъявления обвинений и взятия под стражу Федюни, в качестве основного подозреваемого. Кроме того, под порогом дома нашли кофту пропавшей Феклы, пропитанную кровью, да и мать банкира Бубликова не подкачала. Она рассказала, что видела, как поганец сосед выносил тело завернутое в простыню. Конечно тут Алька руку приложила, предварительно наорав на меня и Бобка, стоящих перед ней с опущенными головами, как два нашкодивших мальчишки. В искусстве диверсий моей помощнице нет равных. Не знаю, как она стуканула полицейским, не спрашивайте, это тайна покрытая мраком. Фене повезло, рассерженная фурия не решилась казнить главную зачинщицу, пока та находилась в полубессознательном состоянии.