Правила обольщения
Шрифт:
– Почему вы сказали, что импульсивность была присуща Хейдену несколько лет назад, но не сейчас?
– Он давно уже живет несколькими различными жизнями. Одна – благоразумная, рациональная и немного суровая – вам известна. Человек, ведущий подобный образ жизни, вряд ли соблазнил бы мисс Уэлборн. Но есть еще и другая, которой он живет каждое утро. О ней вы скоро узнаете. – Эллиот засмеялся и уже серьезно добавил: – Она немного не от мира сего, эта жизнь, и вы должны проследить за тем, чтобы он не потерялся в ней окончательно.
– Вы говорите о Хейдене как о человеке, которому
– Полагаю, это и есть своего рода безумство, но он его контролирует. Была еще жизнь, которую он вел в юности. Исполненная сознания долга, скучная и правильная. То же самое я могу сказать и о Кристиане. Они были солдатами под командованием фельдмаршала.
– Насколько я понимаю, вы имеете в виду своего отца.
Эллиот кивнул:
– Наш отец не допускал никаких возражений. Он лепил моих братьев по своему образу и подобию, но после его смерти все, что он так тщательно слепил, вдруг начало разрушаться. У них появилась свобода быть самими собой, но мои братья, казалось, никак не могли понять, кто они такие. Хейден пытался быть заводилой среди городских повес, потом политическим экстремистом. Он много раз менял обличье и наконец обнаружил в себе того Хейдена, которого мы знаем теперь.
– Но почему он выбрал именно такое «я»?
– В конце концов, верх берет истинная сущность человека, и Хейден не стал исключением. – Эллиот пожал плечами. – Возможно, этому поспособствовала поездка в Грецию. Его решение было настоящим безрассудством, основанным на романтических идеалах и лишенным практичности. Думаю, суровая реальность позволила ему узнать цену чувствам. Но я не знаю точно. Он никогда ни с кем не говорит об этом.
Эллиот ошибался. Хейден говорил об этом с ней, правда, не слишком много.
– Ваши братья долго искали свою подлинную сущность. Вас сия чаша миновала?
– Мне, как самому младшему, было довольно легко избегать общения с отцом. Я научился прятаться от него в библиотеке.
Эллиот и теперь прибегал к этому испытанному методу. Интересно, прятался ли он так часто, как хотел?
– Ну, хватит о моем брате. Довольно скоро вы и так его слишком хорошо узнаете. Расскажите мне о себе, мисс Уэлборн. Как получилось, что вы стали наставницей моей кузины?
Алексию не заботило то, что этот проницательный молодой человек будет анализировать ее жизнь. И она начала рассказ. Кое-какие детали она намеренно опустила, стараясь быть краткой.
В комнате Кристиана царил полумрак. Лишь тускло мерцала лампа в спальне. Когда Хейден пошел на свет, в углу что-то шевельнулось. Мужчина остановился и пристально вгляделся в темноту. Кристиан сидел в кресле. Однако он держал спину слишком прямо для спящего человека. Хейден знал, что его брат мог просидеть вот так целый день.
– Ты пьян? – спросил он.
– Вообще-то трезв как стеклышко. – По голосу Кристиана было понятно, что тот витал в облаках, а теперь разозлился, что его побеспокоили.
Хейден никогда не знал, что делать, когда его брат пребывал в подобном состоянии. Эти его погружения в себя были недолгими, но весьма серьезными и немало беспокоящими окружающих. В такие моменты полного отрешения от внешнего мира он не доказывал теоремы и не читал документов. Казалось, он вообще ничего не делал.
– Я приказал дворецкому подать ужин. Спускайся вниз и присоединяйся к нам.
– Я лучше останусь здесь.
– Нельзя потворствовать своему мрачному настроению. Это не слишком полезно для здоровья.
– Значит, мрачное настроение заставляет тебя погружаться в математические вычисления, а Эллиота – прятаться в библиотеке? Меня не посещали темные мысли, если ты опасаешься именно этого.
Дьявол, Хейден не боялся этого. Кристиан источал мрак, отчего воздух в комнате стал густым и тошнотворным. Хейден вошел в спальню, взял лампу и вернулся.
Теперь он отчетливо разглядел Кристиана. Вопреки ожиданиям Хейден не увидел ни халата, ни спутанных волос. Его брат был безукоризненно причесан и одет в свой лучший костюм. Хейден не заметил на его лице никаких пагубных последствий этого странного бдения. Более того, Кристиан смотрел на него вполне осознанно и настороженно, чего не наблюдалось на протяжении нескольких месяцев.
Хейден указал на костюм:
– Ты куда-то собрался?
– Нет.
– Мне действительно больно смотреть на твои странности, Кристиан. Ты слишком молод, чтобы вести себя столь эксцентрично.
– А ты слишком молод, чтобы абстрагироваться от человеческих эмоций.
О чем это он, черт возьми? Хейден поставил лампу.
– Я был бы очень благодарен, если бы ты спустился к ужину. Хотя бы на несколько минут, если ты способен уделить нам малую толику своего драгоценного времени. Здесь мисс Уэлборн, и я хотел бы, чтобы ты принял ее в нашу семью.
Хейден заметил, что его слова привлекли внимание брата. Кристиан не двинулся с места, но было заметно, как он медленно, но верно возвращается к реальности.
– Ты собираешься жениться на этой женщине?
– Похоже, что так.
– Не хватило бдительности, да?
– Похоже на то.
– Очень правильно. По-другому и быть не могло.
Могло быть по-другому, и они оба это знали.
– Я всегда знал, что ты женишься на такой женщине, как она.
– Не сомневаюсь.
– Хотя надеялся, что… ладно, давай спустимся к ней. Я как раз одет подобающим образом. – Кристиан поднялся с кресла. – Я с нетерпением ждал случая, когда смогу выглядеть цивилизованно. Однако не предполагал, что таким случаем станет твоя помолвка.
Братья направились к лестнице.
– На что же ты надеялся? – спросил Хейден.
На лицо Кристиана набежала тень, как если бы он счел вопрос слишком дерзким. Но уже спустя мгновение оно приняло обычное выражение.
– А, ты о брошенной мною фразе. Это была очень слабая и незначительная надежда.
– Но мне все равно любопытно.
Кристиан пожал плечами.
– Я надеялся, что ты влюбишься, Хейден. Так было бы лучше. И безопаснее.
Алексия совсем не ощущала себя в центре внимания. Когда наилучшие пожелания и возгласы одобрения Истербрука стихли, братья принялись разговаривать между собой, пока ждали ужина.