Правила русского шамана
Шрифт:
– Тогда ты поймешь, как иногда мешают их крики, возня, стук в стенку или пол. Вот так же и ты… Сидишь там наверху всем недовольная и перепуганная, воды подземные баламутишь. Вот у меня и возникла идея направить твою силу в правильное русло.
От неожиданности Оливия выпустила изо рта еще один радужный пузырь:
– Ничего я не баламучу!
– В этом-то и суть лунного шаманства! – объявила русалка. – Ты не приручаешь горшки. Ты изливаешь в мир свои чувства и желания. На них откликаются самые разные вещи и начинают тебе помогать!
– Ничего себе! Вот это я понимаю! – восхитилась Оливия. – Записывай меня в ученики!
– Ничего ты не понимаешь! – рассмеялась русалка. – С помощью лунной школы ты устанавливаешь связь со всем
Оливия заглянула в глаза озерной девушки и не на шутку перепугалась. В них была тоска о тысячи засохших верб и память о чем-то страшном. Русалка отвернулась и проговорила:
– Не буду тебя торопить. Если захочешь учиться, приходи ночью, когда взойдет луна. А пока передай своему другу, чтобы не шалил в моем озере.
Русалка взмахнула хвостом, закружилась, подхватила Оливию сзади под руки и стремительно увлекла вверх. Девочка пронеслась по яркому подводному миру, быстро проскочила темную воду и вынырнула на поверхность. Открыв глаза, Оливия увидела висящее над озером большое бревно. Чуть в стороне плескался Тимофей Спиридонович.
– Не вздумай, Коленька, – говорил домовой, – нам неприятности не нужны.
Николас стоял на берегу. Взгляд мальчика был сосредоточен на бревне, руки подняты.
– Стукну хорошенько и пробью дно, – серьезно сказал Ник.
Но тут он заметил Оливию и воскликнул:
– Дубинушка, вниз! Тащи ее сюда!
Бревно развернулось и легло на воду. Оливия схватилась ослабшими руками за толстые, скользкие сучья. Коряга повлекла девочку к берегу, а там уже подоспел Ник и вытащил Оливию на песок. Дочь колдуна откашлялась озерной водой. Ее била крупная дрожь, то ли от холода, то ли от нахлынувшего страха.
– Ох, беда с вами, детишки, – причитал Тимофей Спиридонович. – Кто ж не знамши броду да русалок местных породу лезет в воду! Удумают же!
Николас ничего не говорил. Только приказал Дубинушке отнести девочку в избу, где Оливию закутали и напоили горячим чаем.
17
Ночь зомби утопленников
Глубокой ночью каменная кладка Кремлевской набережной разошлась в стороны. И на просторы Москвы-реки вышла узкая и длинная черная лодка с серебряным черепом на носу. Корабль смерти сам собой двинулся вверх по течению. Граф Джаяров стоял на корме и развеивал по ветру черный ядовитый порошок. Губы некроманта ритмично дрожали, выкрикивая древние лемурийские заклинания. Странное завывание отражалось от воды и, сделавшись почти неслышным, пугало одиноких прохожих далеко в городе.
Неупокоенные души собирались на зов Джаяра. Пропитанная колдовством черная пыль поднимала со дна утопленников – самоубийц, залежавшихся в иле французских солдат и купцов с перевернувшегося в том году волжского пароходика.
Когда черная лодка с серебряным черепом достигла Нескучного сада, вокруг нее вился смерч из проклятой, болезнетворной пыли и неупокоенных душ. Зомби отстали. Первая полусгнившая голова утопленника только показалась из воды через пару минут. А Джаяр уже осматривал свое капище. Мертвый левый глаз должен был отыскать колдовскую ловушку. Но ничего подозрительного не обнаружил. Только на одном из камней сидела тряпичная кукла в широкополой шляпе и кожаном плаще. Джаяр презрительно оттолкнул ее ногой.
И тогда вдалеке среди деревьев зажегся яркий оранжевый шарик. Он приблизился стремительно и обрушился на прибрежный овраг огромным фаерболом. Некромант в последний момент успел укрыться под щитом из неупокоенных душ. Листья на вербах вспыхнули. Огонь пожрал их мгновенно. Искры и пепел полетели на голову Джаяра. Не ослабляя защиты, некромант огляделся по сторонам. Длинные и гибкие ветви верб рассекали воздух, как огненные плети. Это движение порождало безумный танец теней. Поэтому понять, что там светлое промелькнуло где-то
Утопленники заполонили берег и стали продвигаться в глубь сада. Граф Джаяров поднялся во весь рост и снова завел воющую лемурийскую песню. Неожиданно из темноты появился кто-то необычайно быстрый. Стремительная тень пронеслась по первому ряду зомби. И скрылась прежде, чем некромант успел атаковать. Утопленники повалились на землю, разрубленные на части острым лезвием. Джаяр выругался по-тамильски, обидным словом из своего детства. Он рассчитывал, что колдун будет атаковать его заклинаниями и попадет в ловушку из яда и мертвецов. Нужно было менять тактику, переходить в наступление. Некромант распылил новую порцию черного праха и громко вскрикнул. Пыль обернулась бледно-зеленым светящимся туманом. Безумные визжащие духи разнесли его по всему саду. В этом странном болезненном свете Джаяр мог видеть даже лучше, чем днем. Он заметил высокого колдуна в белом плаще. Рядом с ним стояла диковинного вида женщина, вооруженная косой с лезвиями на обеих концах. Джаяр встретился глазами с чужой Смертью. И на мгновение из его левой половины тела вышла сухая сгорбленная старуха. Она приветственно взмахнула бледной костяной рукой. Поймала ответное приветствие и вернулась на место. Некромант понял, что перед ним не обычный противник, а колдун, приручивший собственную смерть. Джаяр ощутил легкий укол страха и атаковал, отправив в белого колдуна ледяную стрелу отчаявшихся душ. Гримгор почти одновременно выпустил в противника огненный шар. Заклинания встретились на полпути и произвели яркий взрыв со множеством осколков.
В это самое время Стеша привела Железнякова и Морозова к наблюдательному пункту, где пряталась Дарья Муромская. Евстратий Павлович поглядел в полевой бинокль и присвистнул:
– Да тут баталия похлеще Бородинской!
– Что будем делать? Вмешаемся? – поинтересовалась Дарья.
В этот раз она всё-таки выдала свое нетерпение.
– Не стоит, – отвечал боярин Морозов.
– Еще скажи, всех арестуем, – усмехнулся Железняков. – Да туда соваться – верная смерть!
– Кстати, о смерти, – неуверенно проговорила девушка. – Вон там, чуть правее, посмотрите. Видите, женщина с косой?
– Дела… – только и смог сказать Евстратий Павлович.
И дальше они наблюдали за сражением молча.
А посмотреть было на что. Некромант и белый колдун схлестнулись, поливая друг друга яростным огнем. Вокруг них танцевала Изольда Мортенсен. Коса в руках Смерти вертелась с такой скоростью, что разглядеть ее было невозможно. Стремительное железо легко рассекало зомби. Они падали, разваливались на части и не могли добраться до белого колдуна. В какой-то момент Джаяр понял, что растрачивает свою силу. Даже запасы черного праха были на исходе. Оставался единственный выход. Некромант вложил все силы в один удар. Он вбил прямо в землю остатки силы и вызвал столб мертвого огня. Черные души, охваченные инфернальным пламенем, вырвались из-под земли у самых ног противника. Тот успел поставить простейший щит. Но этого было недостаточно. Белого колдуна подбросило в воздух. Его одежда загорелась. Граф Джаяров стряхнул усталость и смотрел, как падают горящие останки противника. Он не заметил, как белый колдун вдруг уменьшился в размерах, а где-то вдалеке, за спиной некроманта, кукла мастера Гримгора превратилась в человека. Колдун подошел к Джаяру сзади и быстрым движением вонзил серебряный кинжал в грудь. Точный удар разрушил энергетический центр амулета предков. Мастер Гримгор рывком развернул некроманта к себе и повалил на землю. Потом коротким заклинанием вогнал стальные балки в руки и ноги Джаяра. Пока медальон предков сохранял остатки силы, нельзя было убивать некроманта.