Правила убийцы
Шрифт:
– …так она ходила туда?
– Конечно, постоянно. Раз в неделю. Она в основном занималась документами.
– Таким образом, она наверняка была там до того, как ее убили?
– Да. Ваши люди забрали ее расписание. Последние два месяца она работала без выходных. Я уверен, что она ходила туда.
– Спасибо, – поблагодарил Лукас.
– Ну как? – спросил Слоун.
– Не знаю, – отозвался Дэвенпорт. – Две женщины незадолго до нападения заходили в суд. Даже женщина из Сент-Пола. Не так уж часто жители Сент-Пола заходят в суд округа Хэннепин. А мистер Райс находился
– Другая женщина, эта Белл, ну, официантка, ее задержали за кражу в магазине «Таргет» на Лэйк-стрит. Это произошло не так давно, – добавил Слоун. – Бьюсь об заклад, что она тоже побывала в суде. А вот про Моррис ничего не могу сказать.
– Я сам займусь Моррис, – сказал Лукас. – Там тоже может кое-что быть.
– У меня есть ее домашний телефон. Может быть, ее муж окажется на месте, – предложил детектив.
Он опять раскрыл свою папку и продиктовал номер, а Лукас взялся за телефон. Прозвучало двадцать гудков, но никто так и не ответил, полицейский повесил трубку.
– Я позвоню ему позже, – проговорил он.
– Хочешь, я займусь этим парнем из фонда?
– Да, пожалуй, на него стоит взглянуть. – Лукас повернулся к миссис Райс. – У этого служащего фонда был какой-нибудь акцент? Пусть даже небольшой?
– Нет, кажется, нет. Я знаю, что он здешний, он сам мне это сказал.
– Черт! – выругался Лукас.
– Может быть, он швед? – предположил Слоун. – Послушай, как говорят эти шведы и немцы, которые живут в центре Миннесоты. У них до сих пор сохранился акцент. Может быть, Руиц услышала акцент и спутала его с юго-западным говором?
Из своего кабинета он позвонил Андерсону и узнал рабочий телефон мужа Моррис. Тот ответил сразу.
– Да, она была, – подтвердил он. – Это было примерно за месяц до… Она тренировалась в спортивном клубе на Хэннепин-авеню, и примерно раз в неделю ей на лобовое стекло машины вешали штрафной талон. Она просто кидала их в бардачок и забывала. Их накопилось штук десять или пятнадцать. А потом ей прислали извещение, что ее арестуют, если она не оплатит все штрафы и не уладит все формальности в суде. Поэтому она и отправилась туда. Дела в суде заняли у нее целый день.
– Это единственный раз, когда она приходила в суд?
– За последнее время да. Может быть, она и еще ходила, но я об этом не знаю.
Закончив с Моррисом, Лукас позвонил клерку в суд и выяснил, когда именно Люси Белл задержали в магазине за воровство. Двадцать седьмого мая. Он взглянул на календарь. Пятница, чуть меньше месяца до убийства.
Таким образом, все они приходили в суд. Пистолет тоже имел отношение к мэрии, его достали через человека, который постоянно был здесь. Дэвенпорт отправился в кабинет к Андерсону.
– И что это значит? – спросил Андерсон. – Он выбирает их прямо здесь?
– Может быть, и так, – заметил Лукас. – Трое из них вели дела в суде, на них должны быть заведены досье, с помощью которых преступник собирал сведения о своих жертвах.
– Я проверю, кто брал эти досье, – предложил Андерсон.
– Хорошо.
–
– Слишком все просто получается, – задумчиво сказал Лукас.
Концерт «Аэросмит» был чудесным. Лукас сидел, откинувшись на своем месте, и с удовольствием наблюдал, как Карла подпрыгивала в такт музыке, поворачиваясь к нему, смеясь, вскидывая сжатый кулак над головой вместе с пятнадцатью тысячами орущих поклонников, приветствующих исполнителей…
Она пригласила его на кофе.
– Такого веселья я не видела с тех пор как… я даже не знаю, с каких пор… с давних пор, – сказала она, ставя две чашки с водой в микроволновую печь.
Лукас расхаживал по студии и разглядывал ее работы.
– Сколько вы уже этим занимаетесь? – спросил он.
– Пять, может, шесть лет. Сперва я рисовала, потом занялась скульптурой, а потом как-то постепенно перешла на это. У моей бабушки был ткацкий станок, и я умею ткать с детства.
– Ну а вот эта скульптура? – спросил он, указывая на нечто похожее на какое-то висящее головоногое существо.
– Я сама не знаю. Скорее всего, это были попытки схватить направление, понимаете? В то время это казалось мне интересным, а теперь я думаю, что я просто играла сама с собой. Все это уже было. А теперь я тку ткани.
– Жестокая вещь… Это я про искусство.
– Не то слово, – согласилась она.
Микроволновая печь загудела, и Карла вынула чашки, положила в каждую по ложке растворимого кофе и размешала.
– Кофе с корицей, – сказала она, передавая ему чашку.
Он сделал глоток.
– Горячий. Но вкусный.
– Хочу у вас кое-что спросить.
– Валяйте.
– Я думаю, что я легко отделалась, дав отпор атому парню.
– Так оно и есть.
– Но я все равно боюсь. Я помню, что вы говорили тогда, ну, насчет того, что он не вернется. Но мне повезло в первый раз. Он не был готов к тому, как я себя повела. А если он опять придет, во второй раз мне может не повезти.
– Что вы предлагаете?
– Я подумываю о пистолете.
На минуту он задумался, потом кивнул.
– Об этом стоит поразмыслить, – согласился он. – Большинству я бы ответил нет. Как правило, когда люди покупают пистолет, они сами обычно и становятся его жертвами. Потом, вероятнее всего, жертвой могут стать супруг или дети. Дальше идут соседи. Но у вас нет ни супруга, ни детей, и, скорее всего, вы не будете шумно выяснять отношения со своими соседями. И мне кажется, что вы вполне хладнокровный человек и научитесь с ним обращаться.
– Так мне стоит им обзавестись?
– Это вы уж сами решайте. Во всяком случае, по статистике, вы от него можете пострадать в первую очередь. Но в отношении некоторых людей статистический подход не годится. Если с вами не происходят несчастья по неосторожности, если вы не небрежны, если вы не склонны к самоубийству и если вы не будете относиться к пистолету, как к игрушке, то можете его приобрести. Может так случиться, что этот парень действительно вернется. Вы ведь единственная остались в живых после нападения.